Операции НКВД Из хроники большого террора на томской земле 1937-1938 гг 8/10

№ 126

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Управления НКГБ Томской области по архивно-следственному делу П. К. Литвина

13 сентября 1945 г.

УТВЕРЖДАЮ Начальник Управления НКГБ ТО

полковник Подпись (Турчанинов)

"14" сентября 1945 г.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ гор. Томск "13" сентября 1945 г.

Я, следователь следственного отдела Управления НКГБ по Томской области - БАБИКОВА, рассмотрев заявление ЛИТВИНА Петра Карловича, арестованного Томским Горотделом НКВД 18 января 1937 года и осужденного б/тройкой УНКВД по Новосибирской области 31 октября 1937 года к 10 годам лишения свободы, обратившегося с ходатайством о пересмотре следственного дела и последующего изменения приговора в отношении его, а также архивно-следственное дело № 37846 по обвинению ЛИТВИН П. К. и АНКУДОВИЧ С. А. в преступлении, предусмотренном ст. 58-2, 58-10 ч. 2, 58-11 и 58-14 УК РСФСР.

НАШЕЛ:

Из материалов архивно-следственного дела усматривается, что ЛИТВИН Петр Карлович, 1908 г. р., уроженец д. Полозово, Молча-новского района, Зап. Сиб. Края, по национальности поляк, был арестован и привлечен к уголовной ответственности, как активный участник к-р повстанческой организации, именовавшей себя "Партией народных героев", которая ставила своей задачей подготовку вооруженного восстания с целью свержения советской власти в момент интервенции и установления в СССР буржуазно-демократического строя.

Будучи участником антисоветской организации, ЛИТВИН, вместе с другими участниками ее, вел активную к-р деятельность, направлен

1 Реабилитирован в начале 1990-х годов.

321

ную на развал колхоза и срыв мероприятий коммунистической партии и советского правительства.

В совершенном преступлении ЛИТВИН виновным себя признал. Кроме того изобличается показаниями 8 человек и официальными материалами, находящимися в следственном деле.

Принимая во внимание, что ЛИТВИН, отбывая наказание по приговору быв. Тройки УНКВД по Новосибирской области от 31 октября 1937 года, умер в Усольлаге НКВД СССР 27.1.43 года, о чем свидетельствует приобщенная к делу справка о смерти, а поэтому:

ПОСТАНОВИЛ:

Ходатайство ЛИТВИНА Петра Карловича о пересмотре следственного дела и изменении решения быв. Тройки УНКВД по Новосибирской области в отношении его оставить без удовлетворения.

Следователь с/отдела УНКГБ ТО Подпись Бабикова

Согласен: Нач. следотдела УНКГБ ТО

подполковник Подпись Ильин

Архив УФСБ Томской области. Д. 17-9315. J7.213-214. Подлинник. Машинопись.

№ 127

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Прокуратуры Томской области о прекращении уголовного дела профессора Л. А. Вишневского

14 июля 1954 г.

УТВЕРЖДАЮ УТВЕРЖДАЮ

Начальник УКГБ Томской обл. Прокурор Томской области

полковник Подпись (Великанов) ст. Советник юстиции

Подпись (Выпряжкин)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ 1954 года июня 26 дня нарследователь прокуратуры Куйбышевского р-на г. Томска юрист I класса ВОРОНИНА, рассмотрев архивно-следственное дело УМГБ Томской области № 558 по обв. гр. ВИШНЕВСКОГО Льва Александровича по ст. 58-6-9-11 РСФСР -

НАШЕЛ:

Гр. ВИШНЕВСКОМУ Льву Александровичу, с 1887 г. рождения, уроженцу г. Москвы, из дворян, б/п, работавшему в должности директора и профессора научно-исследовательского института математики и механики Томского Государственного Университета, 28. XII. 1937 г. предъявлено обвинение в том, что он являлся участником разведывательно-диверсионной организации в РККА, куда завербован в 1933 г. агентом иностранной разведки, бывш. начальником научно-технического отдела Главного артиллерийского Управления РККА -

322

ЖЕЛЯЗНЯКОВЫМ, по заданиям которого ВИШНЕВСКИЙ, якобы, и проводил активную разведывательную и диверсионную работу. Сам создал и возглавил в г. Томске шпионско-диверсионную группу, в которую сам завербовал профессоров ТГУ - МОЛИНА, РОМАНОВА, МАЛЕЕВА, ИВАНОВА и др. Лично сам и через участников созданной им группы собирал и передавал иностранной разведке, через агента иностранной разведки, баллиста, офицера Рейхсвера, германского подданного НЕТЕР Фрица Максимилиановича, который с осени 1933 года являлся профессором Томского научно-исследовательского института, специалистом баллистики, будучи приглашен на работу через Всесоюзное общество культурной связи с заграницей в СССР и общество помощи немецким ученым в Цюрихе, где он состоял членом, после освобождения его от работы, как не арийца, с приходом к власти Гитлера.

Кроме того, ВИШНЕВСКИЙ и созданная им группа, якобы, проводили подрывную диверсионную работу, направленную на ослабление обороноспособности Советского Союза, что выражалось в том, что они производили неправильные расчеты при составлении стрелковых таблиц для ультрамощной винтовки и минированного пулемета, которые представлялись Наркому Обороны, давали заведомо неверные расчеты для изготовления заводами недоброкачественных снарядов на вооружение армии и передавали германской разведке данные об ультраскоростях и сверхдальней стрельбе, данные о меткости стрельбы с современных аэропланов-истребителей.

Предъявленное ВИШНЕВСКОМУ обвинение построено на его объяснениях, что видно из протокола допроса его от 28. XII/ 1937 года, копия которого в отпечатанном на машинке виде находится в деле на л. № 15-29 с письменной подписью от имени ВИШНЕВСКОГО и показаниях НЕТЕР от 30. XII. 1937 г., имеющихся в копии, им не подписанной на л. д. № 30-41, где он говорит, что сектор баллистики, организованный в Томском научно-исследовательском институте, представлял из себя особый интерес, так как он вел изыскания в области применения новейших образцов оружия для армии.

Кроме того, в деле есть протокол очной ставки между НЕТЕР и ВИШНЕВСКИМ от 7.И. 1938 года, где в точных выражениях, как это содержится в копиях их допроса, указанных выше, записано в показаниях НЕТЕР:

"Данные мною показания о моей разведывательно-диверсионной работе я подтверждаю полностью. Вишневский являлся таким же агентом Германской разведки, как и я. Он говорил мне, что к этой работе его привлек бывший начальник научно-технического отдела Главного Артиллерийского управления РККА ЖЕЛЕЗНЯКОВ, от которого ВИШНЕВСКИЙ имел указания в части контактирования разведывательной и диверсионной работы со мной, т. к. задачи, поставленные Германской разведкой перед ЖЕЛЯЗНЯКОВЫМ и мною, были совершенно тождественны.

В беседе со мной в 1935 г. ВИШНЕВСКИЙ сообщил мне о наличии в подведомственном ему учебном заведении разведывательно

323

диверсионной организации. Получая задания от Главного Артиллерийского управления РККА по разработке различных тем вооружения армии, ВИШНЕВСКИЙ ставил меня в известность, отводил мне место работы по этой тематике и, кроме того, привлекал меня, как специалиста по баллистике, к различным консультациям, что давало мне возможность быть в курсе разработки тем и позволяло мне давать неправильные направления по этой линии, в ущерб обороны СССР".

В показаниях гр. ВИШНЕВСКОГО записано, что он к разведывательно-диверсионной работе действительно был привлечен ЖЕЛЯЗНЯ-КОВЫМ и по предложению последнего установил связь с НЕТЕРОМ.

"Данные мною показания от 28. XII. 1937 года о моей разведывательной диверсионной работе и о контактировании ее с НЕТЕР подтверждаю" (л. д. 66-67).

Таким образом, как показания НЕТЕР, так и показания ВИШНЕВСКОГО, если их даже считать достоверными, не содержат в себе конкретных фактов контрреволюционной разведывательно-диверсионной их деятельности, и никем из специалистов не дана оценка их практической деятельности по разработке как тем по изысканию и испытанию оружия, находящегося или предназначаемого на вооружении армии, так неизвестно и то, какие расчеты и данные они представляли в наркомат обороны и что именно и когда передано ими иностранной разведке.

В деле имеются показания ст. лаборантки научно-исследовательского института - МАТВЕЕВОЙ Марии Андреевны, которая объяснила, что ВИШНЕВСКИЙ открыто хранит в кабинете образцы оружия, экспонаты, различные документы, крупнокалиберный пулемет, счетчики, обработанные темы дает для ознакомления студентам, допускает в кабинет германского артиллерийского офицера НЕТЕР, которого допустил до ведения семинаров с научными работниками сектора по повышению квалификации в области математики. Приобретен без надобности пулемет ДК-12,7, имеются револьверы, тогда как нет опытных тем по ним, без надобности приобретена скорострельная пушка 37 м/м.

Показания МАТВЕЕВОЙ и правильность ее суждений не проверены, неизвестно какое у нее имеется образование, что важно для оценки ее суждений, кроме того, показания ею даны 17.IX.37 года после того, как 14.IX. в ее присутствии было проверено состояние и хранение оружия и огнеприпасов, находящихся в кабинете директора ВИШНЕВСКОГО, где отмечено, что кабинет его не имеет должного устройства, обеспечивающего секретную сохранность, имеющихся в ней ценностей, что лаборатория и механическая мастерская не обеспечивают засекречивания работы, что учета артиллерийского имущества института до 1.1.1936 года не велось, а с 1.1.1936 года учет и хранение его был возложен на лаборантку МАТВЕЕВУ, но эта работа ею не обеспечена и к моменту проверки выдача и прием оружия и огнеприпасов производилась без оформления документации. В свете этих выводов проверки, показания МАТВЕЕВОЙ не могут быть признаны объективными.

324

Допрошенный по делу 9/V 1938 года научный работник института ГОРОХОВ заявил, что для него деятельность ВИШНЕВСКОГО "представлялась вредительской", что он подкреплял тем, что работники института не знали баллистики, а ВИШНЕВСКИЙ не занимался поднятием их квалификации, а его - ГОРОХОВА - "как более или менее знающего эту работу аспиранта, уговаривал уйти с аспирантуры и добился этого через партийный комитет, обещал послать в 6 - месячную командировку, а дал только 2 м-ца. Особенно бросалась в глаза вредительская деятельность ВИШНЕВСКОГО - это ослабление штата научных сотрудников за счет раздутия управленческого аппарата - при наличии 3 сотрудников в институте были: директор, его заместитель, зав. лабораторией и двое зав. группами. Вредительски был построен полигон-блиндаж развалился, вышка угрожает падением, расположен он далеко от института, за рекой, чем затруднено его использование".

Ничего существенного, подтверждающего контрреволюционную деятельность ВИШНЕВСКОГО эти показания не содержат, так как в некоторых частях, например, о полигоне оно ничем не подтверждено, а в остальной части они не могут быть признаны объективными, поскольку сам ГОРОХОВ высказывал недовольство поведением ВИШНЕВСКОГО в части его личной работы.

Научный работник СВИРИДОВ при допросе 9.V. 1938 года показал: "По моему глубокому убеждению руководство институтом было вредительское, ВИШНЕВСКИЙ старался тормозить выполнению тематического плана, молодые научные работники загружались сверхнормально, руководство работой не осуществлялось, построенный полигон был использован только по одной теме, и не оправдал затрат, в аппарате имел зав. группой внешней баллистики КАСТРОВА' И зав. лабораторией ГЛОБУС2, впоследствии осужденных за контрреволюционную деятельность и был связан с германским профессором НЕТЕР".

Таким образом, кроме "глубокого убеждения" свидетель не дал конкретных показаний, свидетельствующих о контрреволюционной деятельности ВИШНЕВСКОГО.

Других доказательств виновности гр. ВИШНЕВСКОГО материалы дела не содержат. 14.11.1938 года следствие по делу окончено 3 отделом УГБ по Новосибирской области и обвинительное заключение утверждено зам. начальника УНКВД по Новосибирской области, а 14.11.1938 года приостановлено следствие, вследствии болезни гр. ВИШНЕВСКОГО, что удостоверено справкой ст. санитарного инспектора НКВД от 14.VI.38 г. (л. д. № 3).

В деле, л. д. № 11, имеется постановление о выделении следственного материала в отношении лиц, занимающихся контрреволюционной деятельностью, названных ВИШНЕВСКИМ в количестве 27 человек, состоящих из работников Артиллерийского управления армии,

1 В. Г. Кастров, научный сотрудник НИИ ММ при ТГУ.арестован в 1937 г. Расстрелян.

2 М. Н. Глобус, профессор ТГУ, арестован в 1937 г. Расстрелян.

325

работников Ленинградского Артиллерийского института и Томского научно-исследовательского института, а также имеется справка (л. д. 83) о том, что НЕТЕР привлечен к ответственности по самостоятельному делу, как иностранно - подданный.

Результаты расследования и рассмотрения этих дел неизвестны и неизвестно, имелась ли контрреволюционная организация в Главном Управлении Артиллерии РККА, мог ли быть ВИШНЕВСКИЙ ее участником, точно также неизвестно, был ли НЕТЕР шпионом иностранной разведки.

9.Х.1938 года гр. ВИШНЕВСКИЙ умер и 27.XII.1938 года дело о нем за смертью прекращено.

Оценивая изложенное и имея в виду, что конкретных данных о контрреволюционной вредительской деятельности гр. ВИШНЕВСКОГО материалы дела не содержат, специальному анализу результаты его практической деятельности в научно-исследовательском институте не подвергались и данных, что она была вредительской нет, руководствуясь ст. 4 п. 5 УПК,

ПОСТАНОВИЛ:

Отменить постановление от 27/XII 1938 года 3-го отдела УМГБ1 по Новосибирской области о прекращении возбужденного против Вишневского Льва Александровича уголовного дела за его смертью и дело производством прекратить за недоказанностью состава преступления.

Нарследователь прокуратуры Куйбышевского р-на г. Томска

юрист I класса Подпись (Воронина)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-6179. Л. 95-99. Подлинник. Машинопись.

№ 128 СПРАВКА

Управления КГБ Томской области по архивно-следственному делу профессора ТЭМИИТа П. П. Лямзина

20 сентября 1954 г. Сов. секретно.

СПРАВКА по архивно-следственному делу № 3851 1 1.

По делу проходит: Лямзин Петр Павлович, 1885 г. рождения, уроженец г. Пенза, б/п., русский, гр-н СССР, по образованию инженер

Так в документе. Правильно: УНКВД.

326

механик. До ареста работал зав. кафедрой ТЭМИИТа, проживал в г. Томске.

Справка на арест ЛЯМЗИНА П. П. составлена 20 ноября 1937 года. Постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения вынесено 8/XII 1937 г. Санкция прокурора на арест ЛЯМЗИНА получена 8/XII-37 г.

В справке на арест и в постановлении указано, что ЛЯМЗИН является участником к-р шпионско-диверсионной организации, созданной и руководимой Сибирским штабом РОВС, входил в состав шпионско-диверсионной группы в ТЭМИИТе и по заданию к-р организации проводил шпионско-подрывную работу, а также вел к-р антисоветскую агитацию.

4 декабря ЛЯМЗИН был незаконно, без санкции прокурора арестован. Постановление об избрании меры пресечения объявлено ЛЯМЗИНУ в нарушение норм УПК только 16 декабря 1937 года. На основании каких материалов составлена справка на арест ЛЯМЗИНА и постановление об избрании меры пресечения из материалов дела не видно.

На протяжении следствия ЛЯМЗИНА допрошен только два раза.

4/XII 1937 г. ЛЯМЗИН П. П. был допрошен оперуполномоченным Гнатышиным. На допросе выяснялись вопросы из биографии ЛЯМЗИНА, его родственники и знакомые по индустриальному институту и ТЭМИИТу. Вопросы о к-р деятельности ЛЯМЗИНУ на этом допросе не ставились.

Второй раз ЛЯМЗИН допрошен оперуполномоченным Козловым через 2 месяца - З/П 1938 года. Чем вызван такой длительный перерыв между допросами из дела не видно.

На допросе З/Н 1938 г. на вопрос, признает ли ЛЯМЗИН себя виновным в том, что он является участником к-р шпионско-диверсионной повстанческой организации "РОВС", по заданию которой он проводил шпионско-диверсионную работу, ЛЯМЗИН ответил, что он действительно до ареста был участником к-р организации, существовавшей на Том. ж. д. в ТЭМИИТе, в которую был вовлечен в 1936 году профессором ТЭМИИТа ПЕТРОВЫМ Семеном Николаевичем на квартире у последнего во время антисоветских разговоров. По заданию Петрова ЛЯМЗИН якобы в течение 1936-1937 гг. собрал и передал Петрову сведения о состоянии Барнаульского и Красноярского паровозоремонтных заводов. Эти сведения ЛЯМЗИН собирал через студентов, выезжавших на практику. Кроме этого ЛЯМЗИН показал, что он для срыва учебных занятий на лекциях умышленно выпускал из программы часть материала. Умышленно отрывал лабораторные работы от проходимого материала. Во время лекций проводил к-р антисоветскую агитацию, под видом анекдотических высказываний, с целью вызвать недоверие студентов к достижениям стахановцев в области металлургии, читая лекцию, материал давал так, что его было трудно понять и записать в конспект.

В результате такого вредительского метода преподавания, как показывает ЛЯМЗИН, по его предметам к 1 июля 1937 г. было 89 не

327

удовлетворительных оценок, что составляло свыше 50% всех экзаменовавшихся студентов.

Как участников к-р организации ЛЯМЗИН назвал:

1. Петрова Семена Николаевича

2. Хитрова Николая Дмитриевича

3. Тыжнова Иннокентия Викторовича

4. Нечаева Константина Дмитриевича

5. Бессонова Николая Александровича

6. Полетаева Василия Константиновича

7. Лукьянова Бориса Владимировича

8. Никольского - нач. отдела Том. ж. д.

9. Карташева Николая Ивановича

10. Странского - студента ТЭМИИТа

11. Иркмякова - студента ТЭМИИТа.

В отношении Карташева, Никольского, Лукьянова и Полетаева Лямзин показал, что знает их как участников организации со слов Петрова, с Бессоновым, Нечаевым, Тыжновым и Петровым ЛЯМЗИН сам был связан по к-р работе. В отношении студентов Странского и Иркмякова ЛЯМЗИН показал, что он в 1937 г. привлек их к участию в к-р организацию. Однако Петров, Бессонов, Полетаев, Лукьянов, Кар-ташев, Странский и Иркмяков по делу не допрошены и из материалов дела не видно, привлекались ли они вообще к уголовной ответственности'.

Говоря о к-р деятельности участников организации, ЛЯМЗИН показал, что все участники организации занимались сбором шпионских сведений, главным образом по ж. д. транспорту.

Дальше ЛЯМЗИН показал, что он разработал план диверсионного акта по поджогу механического цеха Омского паровозоремонтного завода. Для исполнения этого плана вовлек в организацию студентов Странского и Иркмякова и вместе с ними должен был выехать на место для совершения диверсии, но осуществить какую-либо диверсию ЛЯМЗИНУ не удалось, так как его до ареста никуда в командировки не направляли, а студенты Иркмяков и Странский в конце 1937 года были арестованы.

О своей роли в вооруженном восстании ЛЯМЗИН показал, что ему со слов Петрова известно о вооруженном восстании, которое готовила к-р организация. Это восстание должно было начаться в момент начала военных действий Японии против СССР, руководство восстанием должно было осуществляться из Харбина. В Западной Сибири, в частности на Томской ж. д., организация и руководство вооруженным восстанием возлагалось на офицерский штаб, в состав которого входили Петров и Никольский. Других членов штаба якобы ЛЯМЗИН не знает.

На ЛЯМЗИНА во время восстания Петров возложил техническое руководство по совершению диверсионных актов на транспорте.

1 Не привлекались.

328

К делу ЛЯМЗИНА в копиях приобщены протоколы допроса обвиняемых Никольского Н. С. от 20ЛХ 1937 г., Тыжнова И. В. от 10/11-1938 г., Нечаева К. Д. от 21/11 1938 г., Хитрова Н. Д. от 4/II 1938 г.

По показаниям обвиняемого Никольского ЛЯМЗИН не проходит. Обвиняемые Тыжнов, Нечаев и Хитров среди участников к-р организации называют ЛЯМЗИНА.

В качестве свидетелей по делу ЛЯМЗИНА допрошены Скобенни-ков Сергей Георгиевич, Ольховой Андрей Минович и Иванов Василий Васильевич.

Свидетель Скобенников на допросе 1/1 1938 г. показал, что он после ЛЯМЗИНА стал читать курс металлографии и ему все студенты высказывали неудовлетворительность преподавателем ЛЯМЗИНЫМ. Студенты говорили, что они лекций ЛЯМЗИНА не понимали, на вопросы не получали удовлетворительных ответов.

Свидетель Скобенников в своих показаниях от 1/1-1938 г. ссылается на показания от 21/XII 37 г., однако в деле этих показаний нет.

Свидетель Ольховой на допросе 1/1 1938 года показал, что он знает ЛЯМЗИНА как доцента ТЭМИИТа, читавшего лекции по технологии металлов и металлографии. ЛЯМЗИН, по показаниям Ольховского, плохо читал лекции, не сопровождая их чертежами. На поставленные студентами вопросы ЛЯМЗИН прямых ответов не давал, на лекциях проводил контрреволюционную агитацию, направленную на срыв мероприятий партии и советского правительства по вопросу стахановского движения. В подтверждение этого Ольховой показывает, что примерно в первых числах октября 1937 г. на лекции ЛЯМЗИН говорил: "Данные, сообщаемые газетой о стахановском движении на металлургических заводах по снятию металла с квадратного метра пода, являются для нас непонятными, что к этим данным надо подходить критически, и добавил, что стахановское движение в наших вузах ни к чему".

Других примеров контрреволюционной агитации со стороны ЛЯМЗИНА Ольховой не приводит.

Свидетель Иванов Василий Васильевич на допросе 1/1 1938 года дает показания на ЛЯМЗИНА, НЕЧАЕВА К. Д., ТЫЖНОВА И. В., БЕССОНОВА Н. А. и ХИТРОВА И. Д.

В отношении ЛЯМЗИНА Иванов показал, что его лекции можно сравнить с мутными водами. В лекциях ЛЯМЗИН берет все нормы и технологические процессы из иностранной практики. Советская действительность ЛЯМЗИНЫМ обходилась молчанием или приведением анекдотических случаев. ЛЯМЗИН проводил такие примеры, что на наших заводах вместо парометров температуру измеряют поленом, что советский инженер не может отличить окалину от ржавчины. Далее Иванов показывает, что ему со слов студента Ольхового известно, что ЛЯМЗИН говорил о том, что газетным данным о достижениях стахановцев верить нельзя. ЛЯМЗИН отказался научно обосновать достижения стахановцев.

Кроме этого Иванов показывает, что ЛЯМЗИН не знал, как поставлено производство на советских заводах, так как ни разу не был на

329

Кузнецком металлургическом заводе в Сталинске и от командировки на Ворошиловградский паровозостроительный завод отказался.

Работая начальником кафедры, ЛЯМЗИН не мог создать удовлетворительной металлографической лаборатории. На кафедре отсутствовали наглядные пособия. За годы работы в институте (т. е. 1936-1937 гг.) ЛЯМЗИН не смог создать мастерских по кузнечному и литейному делу, в результате чего учебная практика студентов в этих цехах смазывалась.

Из этого Иванов делает вывод, что работа ЛЯМЗИНА была вредительской, и она привела к тому, что по предметам, которые читал ЛЯМЗИН, к 1 июля 1937 года было 89 неудовлетворительных оценок, что составляло свыше 50% всех экзаменовавшихся.

К делу приобщены следующие документы:

1) Заметка из газеты "За качество" № 15 от 13/V 1937 г. В этой заметке говорится о плохом качестве лекций ЛЯМЗИНА.

2) Выписка из протокола заседания кафедры технологии металлов Томского индустриального института от 25/XII 1937 г., в которой говорится о недостатках в преподавании курса металлографии.

3) Копия протокола совещания старост, комсоргов и профорганов у начальника учебной части по вопросу неудовлетворительного качества чтения лекции доцентом ЛЯМЗИНЫМ П. П. от 20/Х 37 года. На совещании выступили 23 человека, которые говорили о нерадивом отношении ЛЯМЗИНА к лекциям.

Из числа выступавших следствием допрошены только два человека - Иванов В. В. и Ольховой.

Обвиняемый ЛЯМЗИН по показаниям других обвиняемых, чьи протоколы допроса приобщены к следственному делу, не допрошен. Не допрошен он также и по показаниям свидетелей и по документам, приобщенным к делу. Имеющиеся в деле противоречия в процессе следствия не устранены, и более того, почти все следственные мероприятия по делу были выполнены следствием после объявления обвиняемому об окончании следствия. Так, из материалов дела видно, что ст. 206 УПК РСФСР выполнена 28/XII 1937 г., а только З/И 1938 года ЛЯМЗИН был допрошен по существу предъявленного ему обвинения.

Обвинительное заключение по делу составлено 28/Н 1938 г., а 15/1II 1938 г. решением тройки УНКВД по НСО ЛЯМЗИН приговорен к расстрелу.

Ст. о/уполн. УКГБ на Том. ж. д.

ст. лейтенант Подпись (Соловьев)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-9710. Л.95-100. Подлинник. Машинопись.

330

№ 129

ОБЗОРНАЯ СПРАВКА Управления КГБ Томской области по архивно-следственному делу М. И. и О. X. Прокопенко

24 февраля 1955 г. г. Москва

По данному делу "рабочей оппозиции" привлечено к уголовной ответственности, как значится по обвинительному заключению - 19 человек, однако осуждено Особым совещанием - 16 человек. На остальных лиц выписок из постановления Особого совещания в деле нет.

I. Прокопенко М. И. был арестован НКВД СССР 28 января 1935 года. На предварительном следствии Прокопенко М. И. ни в чем виновным себя не признал и показал, что контрреволюционной деятельностью он не занимался, к "рабочей оппозиции" не примыкал и с лидерами ее - Шляпниковым и Медведевым был только знаком, так как вместе с ними проживал в одном доме.

II. Прокопенко Осанна Христофоровна аресту в 1935 году не подвергалась. В деле нет ни одного ее протокола допроса, хотя в обвинительном же заключении записано, что "Прокопенко О. X. после получения извещения об аресте Медведева на Медвежьей Горе, принимала участие в сокрытии нелегальных документов "рабочей оппозиции" и литературы Троцкого, Зиновьева и Шляпникова. Часть их передала сестре Ружицкой. Виновной себя признала" (том 2 л. д. 11).

Ружицкая по обвинительному заключению признана виновной в том, что от Прокопенко Максима приняла оружие и литературу (том 2).

Однако решения Особого совета или другого органа в отношении привлечения к ответственности Ружицкой в деле не имеется.

Постановление Особого совещания при НКВД СССР от 14 апреля 1935 - года "Прокопенко Осанна Христофоровна за участие в контрреволюционной группе сослать в Зап. Сиб. край сроком на 5 лет" (л. д. 37 "а").

Каких-либо иных материалов в отношении Прокопенко О. X. в деле "рабочей оппозиции" не имеется.

Архивно-следственное дело 499061 хранится в особом архиве У четно-архивного отдела КГБ при СМ СССР.

Военный прокурор ГВП

майор юстиции Подпись (Андреященко)

331

Архив УФСБ Томской области. Д. П-2517. Л. 323-326. Подлинник. Рукопись.

№ 130

ПОКАЗАНИЯ А. М. Роземблюма о фальсификации уголовных дел в Управлении НКВД Ленинградской области в 1937 г.

9 апреля 1955 г. г. Ленинград

В своем письме в ЦК партии от 10/IV 1954 г. и в приложенных к нему материалах (мое письмо на имя Л. М. Кагановича от 20.XI 39 г., копия моего заявления Военному Прокурору ЛенВО от 9.1 1940 года, копия моего письма в Ленинградский Городской Комитет ВКП(б) от 9.11 1941 г.) и в других моих показаниях и заявлениях, поданных в свое время на имя разных лиц и организаций, я уже привел немало фактов и неопровержимых доказательств, свидетельствующих о том, что в органах НКВД в течение длительного периода преступно фабриковались ложные "показания" о шпионских, вредительских, диверсионных, террористических и прочих действиях ни в чем неповинных людей и о принадлежности их к различным выдуманным мифическим, шпионским, вредительским, диверсионным, террористическим организациям и "центрам".

Лично меня в течение первых 3-4 месяцев заключения "следствие" в лице капитана БРОЗГОЛЬ, ст. лейтенанта ВАСИЛЬЦА, лейтенантов САВЕЛЬЕВА, ХАТУНЦЕВА, сержантов ГАЛЬПЕРИНА, АБРАМОВА и др. муштровало на предмет вовлечения меня в террористический, вредительский, шпионский и диверсионно-транспортный центр (на Октябрьской железной дороге). Этот "центр" на Октябрьской железной дороге по замыслу его автора должен был явиться, с одной стороны, ответвлением от "центра" НКПС, а с другой стороны - ответвлением Ленинградского центра.

Как это все фабриковалось и какие именно фальшивки этой шайкой были заготовлены, с достаточной подробностью изложено в моих материалах, имеющихся в военной прокуратуре. При этом хочу обратить внимание на следующие два обстоятельства:

а) Различные варианты фальшивок эта банда сочиняла в моем присутствии. Из этого можно вывести заключение, насколько безответственной, бесконтрольной и недосягаемой [силой] чувствовали себя эти авантюристы и насколько уверены они были в полной обреченности попавших к ним в руки подследственных;

б) "Показания" выколачивались "следствием" не только против подследственных, но и против осужденных и даже уже расстрелянных. Так, например, у меня эта шайка добивалась показаний против ФИ-СУНЕНКО, БАРУЛИНА, ПАНТЮХИНА, БРЕКНЕРА, расстрелянных еще задолго до моего ареста по делу о террористической деятельности на Октябрьской железной дороге. Точно также "следствие" пыталось выколачивать у меня показания против расстрелянного уже СВЕТИ-КОВА, как участника "Ленинградского центра" и против других лиц.

332

Причем в отношении ФИСУНЕНКО и СВЕТИКОВА "следствие" усиленно добивалось моих "показаний" о том, что именно я их завербовал - СВЕТИКОВА в Ленинградский террористический центр, а ФИСУНЕНКО в транспортный террористический центр. Из этого надо сделать прямой вывод, что обвинение против этих лиц было настолько беспочвенным, рыхлым и шатким, что "следствию" понадобилось уже после их осуждения к высшей мере наказания (и приведения приговора в исполнение) всякими нечистыми путями на всякий случай дополнить обвинительный материал против них. С подобной "практикой" и на протяжении "следствия" по моему "делу" сталкивался неоднократно. И уже одно это достаточно красноречиво говорит о качестве следственных материалов и заодно о достоинстве решений Военной Коллегии и (с позволения сказать) прокурорского надзора по этим делам.

В этот период "следствия", о котором я говорил выше, т. е. в 20-х числах декабря 1937 г. я по соображениям "следствия" уже в нужной степени был обработан и подготовлен для подписания фальшивок. Действительно к тому времени я уже неоднократно был подвергнут всем практиковавшимся здесь зверским методам физического воздействия, и прошел через всю систему гнусного фашистского "нормального" воздействия. Когда, кроме всего этого я длительной стоянкой - уже более 10-12 суток, пытками бессонницей, жаждой и проч. был доведен до состояния полного бессилия и частой потери памяти, в кабинет, где я находился на "допросе", кроме моих основных "следователей" - Хатунцева, Абрамова и Гальперина и т. п. дежурных забойщиков, стали приходить какие-то новые лица в форме и без формы.

Впоследствии я узнал, что это были: ШАПИРО - зам. Заковского, лейтенант КАРПОВ, лейтенант ФЕДОРОВ, АПРАКСИН и др., фамилии которых мне не удалось узнать. Карпов, Федоров и Апраксин приносили какие-то папки, а Шапиро вместе с Васильцом, Хатунце-вым и Гальпериным после этого долгое время что-то комбинировали, не считаясь с моим присутствием, хотя все эти "комбинации" явно касались меня и моего "дела".

После этого в последующие дни начался сильнейший нажим на меня. На этот раз я уже оказался изобличенным новыми "показаниями" (читай новыми фальшивками, сфабрикованными Карповым, Апраксиным, Федоровым и др. жуликами) в принадлежности и в активном участии к Ленинградскому террористическому центру. И мне остается только одно - полностью разоблачить себя и всех известных мне участников "центра" и подтвердить уже "вскрытые" следствием данные о шпионской, вредительской, диверсионной и террористической деятельности этого "центра". После этой стадии "допроса" я был доведен до такого состояния, что уже самостоятельно передвигаться не мог и очнулся в камере лишь спустя много времени. В следующий раз ночью в кабинет, где происходил "допрос", пришел начальник транспортного отдела капитан БРОЗГОЛЬ и ввел меня в кабинет начальника Управления НКВД Заковского, где кроме последнего нахо

333

дился известный мне уже заместитель ШАПИРО. Меня для предосторожности усадили на стул у входа в кабинет поодаль от стола, так как я был очень грязный, оборванный и вшивый. Со дня ареста уже 4-й месяц, а я еще не был в бане, не получил белья, не был пострижен, не брит, валялся на грязном полу без подстилки, что впрочем уже считалось в тех условиях большой привилегией. Первые недели заключения в общей камере я ведь днем и ночью проводил стоя, ввиду перегруженности камеры больше, чем в 10-15 раз против нормального. Когда меня ввели в приемную ЗАКОВСКОГО, я заметил, что из кабинета вывели одного'из бывших секретарей обкома партии НИЗОВЦЕВА, который был побрит и одет довольно опрятно, хотя и выглядел сильно измученным. Этот презентабельный вид НИЗОВЦЕВА, который, как я знал, был арестован значительно раньше моего, меня вначале удивил, но после разговора со мной ЗАКОВСКОГО я понял, в чем дело.

ЗАКОВСКИИ очень "любезно" со мной поздоровался и вообще всю "беседу" вел в очень теплых тонах. Он крайне сожалел о том, что видит меня в таком безобразном состоянии, сделал выговор капитану БРОЗГОЛЮ за то, что тот не умеет работать с такими хорошими людьми как я, что в этих отделах установился один шаблон для всех, дескать, признай себя участником контрреволюционной организации и баста.

Между тем у НКВД в^ отношении меня имеются совсем другие расчеты. Он, ЗАКОВСКИИ, не собирается меня делать непосредственным, активным участником какой-либо антисоветской организации. Поэтому он предлагает БРОЗГОЛЮ изъять из моего следственного дела все имеющиеся там протоколы допросов, тем более, что они мною не подписаны. Пожалуй, говорит он, я правильно поступил, незачем на себя зря клеветать и подписывать всякую небылицу.

После этого иезуитского вступления ЗАКОВСКИИ сказал, что я должен понимать, что отсюда, т. е. из тюрьмы НКВД, никто на волю "конечно" не выходит. Борьбу со следствием вести глупо. Все равно сломаем любое сопротивление. Для этого у нас имеются все средства, а у вашего брата единственный путь: пожаловаться на нас на том свете. Как видишь, шансы далеко не равные. Поэтому-то все у нас подписывают все, многие, даже не читая. И [ты] рано или поздно подписал бы все, что нужно будет следствию. Однако НКВД предлагает тебе другой вариант и этим можешь, во-первых, сохранить голову и, во-вторых, сразу же перейти на другой тюремный режим в чистой одиночке с койкой, матрацем, подушкой, одеялом, простыней, полотенцем, с книгами, с сытым и вкусным питанием, выпиской, баней, парикмахерской, одеждой и бельем, а главное без рукоприкладства, стоянок и других прелестей на допросах. Ведь имеется группа заключенных, с которой НКВД работает только днем и без всякого нажима, поскольку эти люди - неглупые люди, кто раньше, а кто позже, поняли, что всякое сопротивление следствию совершенно бесполезно, это даже не глас вопиющего в пустыне. Возьми, например, НИЗОВЦЕВА, он не глупее твоего и, однако, пишет и подписывает все, что мы ему предлагаем без всякого сопротивления. На очных ставках он подтвер

334

ждает все, что ему говорят следователи. И, конечно, мы у него не остаемся в долгу. НКВД таких людей ценит. Если ты станешь на этот же путь, не пожалеешь об этом.

Что же от меня для этого требовалось?

Согласиться быть свидетелем по фабрикуемому НКВД "делу" о "Ленинградском, вредительском, шпионском, диверсионном, террористическом центре (впоследствии получившем еще название "Бухарин-ский" правотроцкистский Ленинградский центр", для краткости был назван Ленинградским террористическим центром).

Для наглядности ЗАКОВСКИЙ развернул передо мной несколько вариантов предполагаемых схем этого центра и его ответвлений.

Вот, например, одна из схем:

Обл. и гор. Контр. Комис. парт, контр, филиал

Ленингр. шпионско-

вред. диверсион. троцк. 1 Центр при Обкоме и Горкоме ВКП(б)

Филиалы военных органов

Район, комитеты. Район, филиал партии

Обл. и Гор. Комсом.

Филиалы военно-морских органов

10

Торгово-кооперат. филиал

Хоз. и произв. филиал

Советск. филиал (отделы облисполкома и Ленсо-вета)

Профсоюзный филиал

Жел. дор.

транспорт трансп. филиал центра

Печать и культура филиалы центра

За страх, органы (финансы центра)

Ознакомив меня с этими схемами, Заковский сказал, что НКВД готовит дело об этом центре, причем процесс будет открытый.

Будет передана суду головка этого центра 4-5 человек: ЧУДОВ, УГАРОВ А., СМОРОДИН, ПОЗЕРН, ШАПОШНИКОВА и др. и от каждого филиала по 2-3 чел, например, от советского - КОДАЦКИЙ, КОМАРОВ Ф., СТРУПП, ПЕТРОВСКИЙ, КОРОЛЕВ, от профсоюзного - АЛЕКСЕЕВ Петр, КАРНИЦКАЯ, КОКЕЖКО и от страхкассы -ЛИСКНЕР, от хозорганов - ЖУКОВ Иван Павлович, ЛОБОВ, СВЕТИКОВ, НЕМАНОВ, ЦВИБЕЛЬ, ИВАНОВ Абр. и др., от кооперации и торговли - СЕРГАНИН, МИХЕЛЬМАН, ЗИМИН, ПАХОМОВА и др., от комсомола - ВАЙШЛЯ, МАРЬТЬЯНОВА, УТКИНА и др., от контрольных органов - БОГДАНОВ Михаил, ЛАЗУРКИНУ, ОШЕРО-ВА, ГРИБОВА, СЕРОВА, КИРИКА и др., от район, филиалов -

335

АЛЕКСЕЕВА Ив., РЫММАН, ВОЛЦИТА, ИВАНОВА Филиппа, КАСПАРОВА, СОБОЛЕВА, ШУЛЬМАНА, ОСВЕНСКОГО, ЮХА-ЧЕВУ и др. Транспортный филиал будет в отдельное дело, по которому пройдут СИНЕВ, ЛЕДНИК, ПЕРЕПЕЧКО, ЧАПЛИН, УСАЧЕВ, ФИСУНЕНКО, РОЗЕНБЛЮМ, ВИШНЕВСКИЙ, СОНКИН, НИКОЛАЕВ Денис, ДУРМАШИН, ЧЕРНЯК И., БОРОДУЛИНА, МАРГО-ЛИН, ШУТОВ, МАГДИН, ИЛЬИН, МАКСИМОВ, ОЗЕРОВ, ПА-МЕНЦЕВ, СОЛОМОННИК, ДЯТЛОВ, САВЕЛЬЕВ, БАДАШЕВ, ТРЕ-БЕЛЕВ и др. От печати и культуры - БЕЛИЦКИЙ, БАУЗЕ, РАФАИЛ, СЫРКИН, ЛАЗУРКИН и др.

При условии, если я соглашусь стать свидетелем по делу о Ленинградском центре, я буду вычеркнут из дела транспортного филиала и вообще все мое "дело" будет изъято из транспортного отдела НКВД, так как мне должно быть известно, [дело] на меня уже закончено и мне уже плотно "пришито" террористическое дело - подготовленный мною террористический акт против Жданова. В чем же смысл того, что меня решили перевести из обвиняемого в свидетели и похитить все сфабрикованные против меня обвинения по п. п^8-11, ст. 58 УК?

На этот вопрос, который сам ЗАКОВСКИИ поставил, он дал следующий ответ: дело о Лен. центре должно быть поставлено солидно. А здесь решающее значение имеет свидетели. Тут играет немаловажную роль и общественное положение (в прошлом конечно) и партийный стаж свидетеля, а также его осведомленность о деятельности той организации, которой руководил тот или иной подсудимый. Ты, дядя Саша (так фамильярно обращался ко мне Заковский), в разное время входил в руководство всех организаций, обозначенных на схеме в виде филиалов центра, а именно: был членом президиума Ленсовета и Облисполкома, членом президиума Облпрофсовета, членом президиума и партколлегии Обл. КК, членом президиума Облсовнархоза, членом Облплана, членом правлений ЛСПО и Севзапсоюза, членом редколлегии "Лен. Правды", членом президиума Облстрахкассы, начальником политотдела на транспорте и т. п. Особенно важно, что ты член партии с 1906 г. Выступление на процессе таких свидетелей, а мы готовим еще несколько таких, обеспечит полный успех дела на суде. Самому тебе ничего не придется выдумывать. НКВД составит для тебя готовый конспект по каждому филиалу в отдельности, твое дело его заучить, хорошо запомнить все вопросы и ответы, которые могут задавать на суде. Дело это будет готовиться 4-5 месяцев, а то и полгода. Все это время будешь готовиться, чтобы не подвести следствие и себя. От хода и исхода суда будет зависеть дальнейшая твоя участь. Сдрейфишь и начнешь фальшивить - пеняй на себя. Выдержишь - сохр-. -нишь кочан (голову т. е.), кормить и одевать будем до смерти на казенный счет.

Ступай в камеру и подумай два дня, потом вызову.

Через два дня на допрос опять явился ШАПИРО, распорядился снять меня со стойки, дать мне столик и стул и велел мне ознакомится с "макетом" дела о Ленинградском центре.

336

Как ни противно было читать эту бессвязную галиматью, сфабрикованную по материалам нескольких десятков фальшивок, приложенных к "макету", я все же преодолел эту следственную блевотину, от каждой строчки которой отдавало ложью и шантажом.

Все, что было честного, деятельного в ленинградских организациях - партийных, хозяйственных, общественных за последние 10-15 лет, все это оплевано, загажено в этих фальшивках и изображено в виде сплошной враждебной работы против партии и советской власти. По этому "макету" выходило, что все эти годы все помыслы и все устремления руководителей Ленинградских организаций - партийных, комсомольских, профсоюзных, советских, кооперативных были направлены к одной цели — к вредительству, шпионажу, диверсиям и к совершению террористических актов, причем все терракты готовились против одного лица - против А. А. Жданова. Я уже имел случай сообщить, что только в двух общих камерах № № 34 и 25 только в один день было подсчитано оформленных "следствием" свыше 60-ти террористических групп, готовивших террористические покушения против Жданова.

Как известно, материалы об этом "Ленинградском центре" оказались настолько липовыми, что при всей нетребовательности, неразборчивости в следственных материалах Военной Коллегии и при всей податливости Прокуратуры в тот период, НКВД не решился ставить не только открытый, но и закрытый процесс. Это, однако, не помешало множество ни в чем неповинных людей припутать к этому мифическому [центру] у и осудить их по приговору военного суда или особого совещания при НКВД.

Что касается так называемых свидетелей по делу об этом центре, то, по-видимому, НКВД с ними не повезло так же, как не повезло со мной.

После ознакомления с "макетом" дела НКВД я через несколько дней снова был приведен к Заковскому. Когда я ему заявил, что я с отвращением прочел эту фашистскую блевотину и что я ни в какие сделки с его шайкой вступать не намерен, Заковский посоветовал мне не торопиться с отказом, т. к. у него имеется ко мне еще такой ключ, который заставит меня задуматься. Тут он изложил "план", который я уже слышал от "следователя" мазурика ГАЛЬПЕРИНА - объявить меня провокатором, т. е. если я откажусь выступить свидетелем по "Лен. Центру", сообщить на волю, будто по моим собственноручным показаниям я в таком-то году (год будет подобран), находясь в царской тюрьме (тюрьма будет подобрана), купил у жандармов свободу ценой выдачи ряда лиц, фамилии которых будут подобраны. "Нам поверят, а ты где будешь себя реабилитировать, разве на том свете? Подумай, дядя Саша. Неужто лучше прослыть провокатором, чем выступить свидетелем? Подумай".

Вот лицо этих деятелей государственной безопасности, в грязные и преступные руки которых была отдана жизнь, судьба, партийная и гражданская честь множества лучших людей партии и страны и объявленных врагами народа этой бандой преступников.

337

Как все это оформлялось - видно из моих материалов. Причем все это мною было послано в разные организации, когда трудно было рассчитывать на положительные результаты, скорее наоборот, однако, ни один из приведенных мною фактов никем не был опровергнут, начиная с 1939 года. И это несмотря на то, что я предупреждал, что я готов предстать перед самым строгим судом и подтвердить документами и фактами каждое сказанное мною слово. И если хотя бы один факт окажется неверным, пусть я буду заклеймен клеветником и подвергнут самому суровому наказанию. Никто, однако, мне не опровергал, никто меня ни о чем не спрашивал, если не считать вызовов в "большой дом" и в Горком для предупреждения о том, чтобы я перестал заниматься "писаниной", если не желаю повторения пройденного.

Подобное положение, по моему глубокому убеждению, имело место потому, что органы прокуратуры, начиная с прокуратуры СССР, находились не на должной высоте и своим слепым доверием органам НКВД фактически потворствовали деятельности этих органов.

При мало-мальски добросовестном отношении к делу работников прокуратуры виновники фабрикации подобных "дел" были бы отданы под суд, а ни в чем неповинные люди были бы освобождены и реабилитированы еще тогда. Разве я тогда не писал, что если пересмотреть дела, инсценированные этими преступниками, то получатся те же результаты, что и с моим делом, и, таким образом, будет снято позорное клеймо врага народа со многих ни в чем неповинных людей. Что я был прав - это видно из того факта, что ряд лиц, о которых я писал тогда, теперь, правда, с опозданием на 16-17 лет, реабилитированы, возвращены из лагерей к ссылки, как, например, т. т. ЛАЗУРКИНА Д., РЫММАН М. К. и др.

Я убежден в том, что процесс реабилитации ни в чем неповинных людей и их возвращение на волю шел бы куда быстрее, если бы до сих пор не находились на'работе в органах государственной безопасности и МВД многие из виновников тех преступлений, которые совершались в этих органах. Мне известно, что такие преступники, творившие чудовищные издевательства над людьми, авторы бесчисленного множества фальшивок о всяких "центрах" и проч. вроде Карпова, Галкина, Гальперина, Апраксина, Хатунцева и др., до сего времени работают в этих органах. Разница только в том, что раньше они были сержантами и лейтенантами, а теперь они майоры (вроде жулика Гальперина и полковники, вроде мерзавцев-палачей Галкина, Карпова и др.).

Я уже писал в ЦК партии и теперь настаиваю на том, что до сих пор, пока эти преступные элементы будут находиться в органах госбезопасности и МВД, как бы они не перекрасились, они исподтишка будут тормозить работу по оздоровлению этих органов и реабилитации пострадавших от их преступной работы ни в чем неповинных людей.

Более того, если бы работа по очищению этих органов от преступных элементов проводилась бы более энергично, вероятно ни мне, и возможно, и другим не приходилось бы еще раз заниматься в который раз такой излишней работой, как еще раз доказывать то, что совершенно ясно и очевидно и доказано уже сотнями фактов, т е. что Ле

338

нинградский шпионский, вредительский, диверсионный и террористический центр, по делу которого репрессировано и осуждено множество невинных людей, это, еще раз подтверждено, мифическая организация, сфабрикованная авантюристами из Ленинградского НКВД -ЗАКОВСКИМ, ШАПИРО, БРОЗГОЛЕМ, РОШАЛЕМ, КАРПОВЫМ. ГАЛКИНЫМ, ХАТУНЦЕВЫМ, АПРАКСИНЫМ, ГАЛЬПЕРИНЫМ, ВАСИЛЬЦОМ, КОЗЛОВЫМ, ФЕДОРОВЫМ, САВЕЛЬЕВЫМ, ДРА-НИЦЫНЫМ и т. д. и т. д.

Признания записаны собственноручно.

(А. Роземблюм)

Допросил: Пом. Военного прокурора ЛенВО

подполковник юстиции Разумов

Верно: Пом. ГВП

полковник юстиции Подпись

Архив УФСБ Томской области. Д. П-7503. Л. J20-126. Заверенная копия. Машинопись.

№ 131

ОБЗОРНАЯ СПРАВКА следственного отдела УКГБ Томской области по архивно-следственному делу Ю. М. Тройского

23 апреля 1956 г. ОБЗОРНАЯ СПРАВКА по архивно-следственному делу № 5272, хранящемуся в Учетно-Архивном отделе Управления КГБ при СМ СССР по Томской области.

Составлена в связи с пересмотром архивно-следственного дела № 797100 на Бримерберг Петра Христофоровича и других. В апреле-мае 1931 года Томским оперсектором ОГПУ было арестовано и по настоящему делу к уголовной ответственности привлечено 18 человек, в том числе -

Тройский Юлиан Михайлович, 53-х лет, уроженец б. Ковенской губернии, Ново-Александровского уезда, деревни Чепелли, литовец, гражданин СССР, беспартийный, с незаконченным высшим образованием, ксендз - администратор Сибири, до ареста проживал в городе Томске, ул. Бакунина, 17 кв. 3.

Тройский Ю. М. и другие 17 арестованных обвинялись в преступлениях, предусмотренных ст. 58-6 и 58-11 УК РСФСР.

Из материалов следственного дела усматривается, что Тройский, будучи до ареста (25 апреля 1931 года) ксендзом - администратором Сибирского викариата, систематически разъезжал по территории бывш. Томского, Новосибирского и Ачинского округов, отправлял религиозные обряды в костелах, группировал вокруг себя служителей костелов и, используя религиозные предрассудки масс, проводил враждебную антисоветскую деятельность.

339

Судя по материалам дела, Тройский в связи с нарастающей угрозой падения католического влияния в национальных колониях (польских, латгальских и др.) путем чтения проповедей призывал верующих к объединению вокруг костелов, не подпадать под влияние коммунистической и антирелигиозной пропаганды, ставил перед собой задачу - создать вокруг костелов сплоченные группы из католического актива и через них противопоставить свою деятельность деятельности коммунистической партии и Советского Правительства.

В обвинительном заключении по делу указывается, что Тройским было создано ряд контрреволюционных группировок, именуемых "партией христа господнего", в том числе в пос. Маличевском Кривошеинского района, в пос. Андреевке Ново-Кусковского района и в городе Новосибирске.

Контрреволюционная группировка в пос. Маличевском, как далее указывается в обвинительном заключении, была организационно оформлена Тройским в 1926 году. В 1930 году 8 участников этой группировки, а именно: Лепницкий Иосиф Викентьевич, Алексеенко Владимир Захарович, Судник Петр Васильевич, Пейсеник Исидор Мартынович, Судник Иосиф Петрович, Ивановский Иван Павлович, Гавар Донат Авдеевич и Пизель Антон Антонович, говорится далее в заключении, были арестованы и следствием по их делу было установлено активное участие в создании и руководстве этой группировки ' Тройским.

В настоящем же следственном деле материалов о том, каким образом Тройским создавалась указанная выше контрреволюционная группировка, не имеется. Сам он по этим вопросам не допрашивался.

Из показаний Тройского и других обвиняемых видно, что о проводимой католической деятельности Тройский через Харбин информировал Ватикан, откуда получал крупные денежные суммы как для личных нужд, так и для костелов.

Шпионская деятельность Тройского материалами дела не доказана и являлся ли он разведчиком-эмиссаром не видно.

Бримерберг Петр Христофорович, Ужан Антон Францевич и их однодельцы по показаниям Тройского и других обвиняемых не проходят.

7 марта 1932 года Решением Коллегии ОГПУ Тройский осужден на 10 лет концлагерей, а 28 января 1934 года постановлением той же Коллегии во изменение прежнего решения был выселен из пределов СССР.

Судя по имеющимся в следственном деле документам, с 25 апреля 1931 года до выдворения из СССР Тройский находился под стражей.

Ст. следователь следотдела УКГБ при СМ СССР по Томской области

капитан Подпись (Челноков)

340

Архив УФСБ Томской области. Д. П-1273. Л.35-38. Подлинник. Рукопись.

№ 132

ЧАСТНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР

о возбуждении уголовного преследования против бывших работников Нарымского окружного отдела НКВД, принимавших участие в расследовании уголовных дел в 1938 году

7 сентября 1955 г. г. Москва Секретно.

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР В составе: Председательствующего - МОРОЗОВА Н. К.

и членов - БАТОВОЙ А. В. и НОВИКА И. М.

Рассмотрев в заседании от 7сентября 1955 года протест Генерального Прокурора СССР на постановление Особого Совещания при Народном комиссариате Внутренних дел СССР от 9-10 апреля 1938 года,

УСТАНОВИЛА

В феврале 1938 года Нарымским окружным отделом УГБ НКВД по Новосибирской области за участие в контрреволюционной диверсионной организации было арестовано и привлечено к уголовной ответственности - 65 человек: ИОЧ Иван Александрович, АРТИМОВИЧ Адам Осипович, АРТИШ Иосиф Иосифович, АРТИШ Болеслав Иосифович и другие.

Все арестованные по этому делу лица обвинялись в принадлежности к антисоветской "польской организации войсковой", созданной на территории Кривошеинского района, бывшего Нарымского округа, а также в проведении антисоветской агитации, в шпионской, вредительской и диверсионной деятельности в лесоучастке, в колхозе "Червонный штандарт" и других организациях и в подготовке к вооруженному восстанию против советской власти.

Решением Особого Совещания при НКВД СССР от 9-10/IV - 1938 года - 64 человека осуждены к ВМН - расстрелу, постановление приведено в исполнение 14/V - 1938 года, гражданин ИОЧ Иван Александрович осужден к 10 годам заключения в ИТЛ, наказание отбыл.

Из материалов дела видно, что следствие по данному делу проведено с грубейшим нарушением норм УПК.

Постановления о возбуждении уголовного дела против ИОЧ И. А., АРТИШ Б. И., АРТИМОВИЧ А. О., БАРАНОВСКОГО С. И. и других в деле нет. Все 65 человек были арестованы на основании одной общей справки Нарымского окружного отдела НКВД от 10.11. - 1938 года за подписью бывшего оперуполномоченного 3 отдела УГБ Нарымского окротдела НКВД КАЛИНИНА.

На основании чего была составлена эта справка, неизвестно, так как никаких документов и доказательств, свидетельствующих об их преступной деятельности к моменту ареста в распоряжении следствия не было.

341

Несмотря на отсутствие каких-либо доказательств, бывший прокурор Нарымского округа СТАРИКОВ санкционировал арест всех 65 человек без исключения. Все арестованные по делу в процессе следствия были допрошены по одному разу, причем на этом же допросе каждый из них признал свою вину полностью.

Признание своей вины всех без исключения 65 арестованных при первом и единственном допросе вызывает сомнение.

Свидетели по делу допрошены не были, очные ставки между обвиненными не производились, актов и других документов, подтверждающих их вредительскую и диверсионную работу, в деле нет.

Из анализа и проверки протоколов допроса всех осужденных видно, что их показания неконкретны, схематичны, ссылки на доказательства не содержат. Кроме того, в деле имеются сфальсифицированные документы.

Так, ИОЧ Иван Александрович, осужденный к 10 годам заключения в ИТЛ, на допросе 31 марта 1955 года показал, что участником "польской организации войсковой" он никогда не был и о ее существовании не знал, что в 1938 году его по этому вопросу не допрашивали и он никаких показаний не давал. Тогда как в томе № 2 на л. д. 130-132 приобщен протокол допроса ИОЧ И. А., из которого видно, что допрос якобы производил сотрудник Нарымского окротдела СМИРНОВ М.

Приобщенные к делу справки об имущественном положении осужденных явно не соответствуют действительности.

В справках на осужденных АРТИШ Б. О., ПИЛЕВИЧ Б. И., ХА-НЕВИЧ В. И., КРИВДУ Ф. И., ИОЧ О. И., РАДЮК И. К. и АРТИМО-ВИЧ А. О. указано, что каждый из них до 1917 года имел кулацкое хозяйство, в котором эксплуатировались батраки, тогда как сами они были в то время малолетними.

В справке на ИОЧ Ивана Александровича, 1918 года рождения, указано, что он до 1917 года в своем хозяйстве имел: 12 га земли, 2 хозяйственные постройки, 2 плуга, 5 борон, веялку, косилку, молотилку, 6 лошадей, 16 коров, 20 баранов, 14 свиней и эксплуатировал в своем хозяйстве батраков.

Произведенной дополнительной проверкой по настоящему делу в 1955 году предъявленное осужденным обвинение не подтвердилось. Установлено, что в колхозе "Червонный штандарт" не было случаев поджогов зерна, сена, леса, склада с сельхозмашинами, а также умышленного вывода из строя тракторов, отравления лошадей. Не установлено фактов диверсий и в других организациях.

Исходя из того, что предъявленное обвинение материалами дела не доказано, а некоторые документы сфальсифицированы работниками, проводившими расследование, Судебная Коллегия своим определением от 7/IX - 1955 года за №02/57510 - 55 г. отменила постановление Особого совещания при НКВД от 9-10/IV - 1937 года в отношении ИОЧ И. А., АРТИМОВИЧ Б. И. и других, всего 65 человек, и дело производством прекратила за недоказанностью предъявленного им обвинения.

342

Одновременно Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР, имея в виду вышеизложенное, находит необходимым возбудить уголовное преследование против лиц, принимавших участие в расследовании данного дела.

В расследовании дела принимали участие пом. оперуполномоченного Парабельского райотдела быв. мл. лейтенант госбезопасности СМИРНОВ И., сержант госбезопасности СМИРНОВ А., быв. пом. оперуполномоченного 4 отдела Нарымского окротдела НКВД МЕРИНОВ, пом. оперуполномоченного 3 отдела Нарымского райотдела ФИЛИППОВИЧ, пом. оперуполномоченного РО НКВД Нарымского округа ЖИРНОВ, пом. оперуполномоченного того же округа ДОЦЕНКО, ИВАНОВ, ГРИШИН, КАРПОВ. ВОРОБЬЕВ, КАЛИНИН, быв. начальник Кривошеинского РО УНКВД мл. лейтенант КИПЕР-ВАС, бывший врид. начальника Нарымского окротдела НКВД лейтенант госбезопасности УЛЬЯНОВ и бывший прокурор Нарымской окружной прокуратуры СТАРИКОВ.

Исходя из изложенного, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР, -

ОПРЕДЕЛИЛА:

Возбудить уголовное преследование по признакам ст. 58-7 УК РСФСР против лиц, принимавших участие в расследовании данного дела, СМИРНОВА А., СМИРНОВА И., МЕРИНОВ А, ФИЛИППОВИЧА, ЖИРНОВА, ДОЦЕНКО, ИВАНОВА, ГРИШИНА, КАРПОВА, ВОРОБЬЕВА, КАЛИНИНА, КИПЕРВАСА, УЛЬЯНОВА и СТАРИКОВА и материал для расследования направить Генеральному Прокурору СССР.

Подлинный за надлежащими подписями.

Верно: За Председателя Судебной коллегии

по уголовным делам Верховного Суда СССР Батова

Копия верна: Ст. следователь следотдела УКГБ при СМ СССР по Томской обл.

капитан Подпись (Челноков)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-1273. Л.358-3360. Заверенная копия. Машинопись.

№ 133

ИЗ ПРОТОКОЛА допроса бывшего начальника 3 отдела Управления НКВД Новосибирской области Ф. Н. Иванова

27 сентября 1955 г. г. Новосибирск

Помощник военного прокурора Западно-Сибирского военного округа подполковник юстиции Чурляев допросил в качестве свидетеля с соблюдением ст. ст. 162-168 УПК -

343

Иванова Федора Николаевича, 1905 года рождения [...] В органах НКВД, МТБ, КГБ с 1938 по 1952 год, русский, образование высшее юридическое, из крестьян-середняков [...]

ВОПРОС: Расскажите о фактах нарушения социалистической законности, которые допускались сотрудниками 3 отдела УНКВД Новосибирской области в период вашей работы в этом отделе.

ОТВЕТ: [...] Начались массовые аресты советских граждан на основании приказов НКВД СССР. В этих приказах, как правило, указывалось, что вскрыта какая-либо шпионско-террористическая группа или контрреволюционная диверсионно-вредительская организация, которая имела с каким-либо иностранным государством преступные связи, а на территории СССР имела свои филиалы, поэтому в приказах предлагалось принять срочные меры к вскрытию и ликвидации этих контрреволюционных организаций. Кроме этого в тех приказах прямо давалась установка: с целью ликвидации антисоветской базы всевозможным контрреволюционным организациям, производить массовые, так называемые линейные аресты.

Суть линейных арестов заключалась в том, что арест советских граждан производился при отсутствии на них каких-либо материалов, подтверждающих их преступную деятельность против советского государства, а арест производился по национальному признаку. Помню, что по этому вопросу, т. е. линейным арестам, из НКВД СССР было 12 приказов, в которых указывалось на производство арестов по национальным признакам, так, например, в приказах требовалось производить аресты: поляков, эстонцев, латышей, литовцев, немцев, харбин-цев и других лиц. В связи с этими приказами работа отделений 3 отдела также строилась по линиям, т. е. первое отделение занималось немцами, второе отделение занималось японцами и китайцами, третье отделение занималось поляками, четвертое - латыши, эстонцы, литовцы, пятое отделение - белые офицеры и кулаки, шестое -промышленностью, седьмое - легкой промышленностью, восьмое отделение занималось сельским хозяйством и девятое - информационное [...]

Первоначально линейные аресты производились на основании имеющихся учетных данных в УНКВД Новосибирской области, где раньше учитывались все перебежчики, политэмигранты, бывшие офицеры белой и царской армии, другие категории лиц, но когда эти учетные данные были исчерпаны, то аресты стали производиться по национальному признаку, в результате чего к уголовной ответственности могли быть привлечены ни в чем неповинные лица.

Первое время арест производился на основании учетных данных, а затем арест пошел без наличия каких-либо данных о принадлежности этих лиц к какой-либо контрреволюционной организации и их практической деятельности. Расследование дел в отношении арестованных производились упрощенным способом, все следствие в основном сводилось к получению у арестованного его признательных показаний о принадлежности к какой-либо контрреволюционной организации или

344

группе. Причем эти признательные показания, как правило, получались в результате применения к арестованным мер физического воздействия, а в то время к арестованным, которые не хотели дать признательные показания в своей принадлежности к контрреволюционной организации и своей антисоветской практической деятельности, широко применялись выстойки и конвейер. Арестованные, поставленные на выстойку, стояли на ногах без отдыха по суткам, стояли до тех пор, пока не согласятся дать признательные показания. До осени 1937 г., т. е. до приезда в гор. Новосибирск бывшего заместителя наркома внутренних дел Вельского, случаев избиения арестованных при допросах не было, но когда прибыл Вельский, то он собрал совещание оперативного состава, где обратился со словами: "Арестованных бьете?". И сам же ответил: "Бейте, мы бьем" [...]

В связи с тем, что в то время аресты были массовые, а сроки следствия были крайне сжатые, поэтому протоколы допросов обвиняемых составляли небольшими по размерам и писались они в общих словах, без конкретизации и уточнения отдельных эпизодов и фактов, отдельных преступных действий. Следует так же заявить, что была практика корректировки отдельных протоколов допроса обвиняемых и, как правило, после корректировки эти протоколы переписывались на чистовик оперативным работником. Причем корректировка этих протоколов имела цель: более ярче дать о принадлежности обвиняемого к какой-либо контрреволюционной организации и его антисоветской практической деятельности [...]

За период моей работы в 3 отделе УНКВД Новосибирской области были вскрыты некоторые контрреволюционные организации, как например "ПОВ" - "Польская организация войсковая", руководимая ксендзом Жуковским, "РОВС" - "Российский общевоинский союз", руководимая бывшим генералом колчаковской армии Михайловым, однако эти контрреволюционные организации по своему количеству были незначительны. Когда в 1937—1938 гг. стали проводиться массовые линейные аресты, то из арестованных лиц искусственно стали создавать всевозможные контрреволюционные группы и присоединять эти группы к указанным контрреволюционным организациям, в результате привлекались к ответственности ни в чем неповинные лица и в то же время "РОВС", "ПОВ" были доведены до крайне больших размеров по своему количеству, что не соответствовало и не соответствует действительности [...]

Пом. военного прокурора ЗапСибВО

подполковник юстиции Чурляев

Верно: Подпись

Архив УФСБ по томской области. Д. П-2980. 77.27'1-275. Заверенная копия. Машинопись.

345

№ 134

ИЗ ПИСЬМА

В. П. Бримерберга Н. С. Хрущеву с просьбой о реабилитации отца, арестованного в 1938 г. в Нарымском округе

1 ноября 1955 г. г. Харьков Уважаемый Никита Сергеевич!

Создавшееся положение в нашей семье, связанное с арестом органами НКВД моего отца в 1938 г. как врага народа, а также арестом органами МГБ моего брата в 1949 г. (рождения 1927 года) как изменника родине, стало совершенно невозможным, чем и объясняется настоящее письмо к Вам, а также моя просьба о личном и срочном свидании с Вами.

Наша фамилия произошла от деда латыша Бримерберг Христофора Христофоровича, всю жизнь свою проживавшего в Смоленской губернии и женатого на русской.

Мой отец - Бримерберг Петр Христофорович, 1888 г. рождения, до 1925 г., после окончания сельскохозяйственной школы, работал агротехником на Ливенском опытном поле Орловской губернии.

В 1925 г. по набору специалистов на освоение Сибири поехал в Западную Сибирь. Томское земельное управление направило его на должность районного агронома в Кривошеинский район Нарымского края - это среднее течение Оби, там он и проработал до 10/II - 38 г., когда и был арестован, взысканий до ареста не имел, в партии не состоял.

Мне трудно судить о степени виновности отца, т. к. в то время мне было 18 лет, однако у меня есть явное сомнение в том, чтобы мой отец с вражеской целью поехал на работу в Нарымский край - место ссылки - корчевать тайгу, внедрять земледелие, сеять пшеницу, садить фруктовые сады, там, где ничего кроме овса и ячменя не сеяли.

Насколько была плодотворна его работа можно судить по официальной статье "Нарымской природы"' в 1938 г., в которой говорилось о том, что Кривошеинский район в 1925 году имел такую же посевную площадь, какую имел один колхоз села Кривошеино в 1938 г.

(Должен добавить, что моя мать так же русская - Дорофеева Фео-рония Порфирьевна, и я прожил в Сибири почти 20 лет, так что я себя считаю русским).

С 1938 г. прошло 17 лет, в течение которых медленно, но верно намечалась личная жизнь каждого из нашей семьи.

Старшая сестра после окончания в 1938 г. Томского университета в поисках работы вынуждена была забраться в глушь, где встретила человека, обманувшего ее, скрывшего свою болезнь - туберкулез легких, в результате которой он вскоре умер. Ребенок от него также родился мертвым.

На второй день после ареста отца меня исключили из комсомольской организации средней школы, секретарем которой я был. Вскоре

1 Так в документе.

346

младшую сестру, ученицу 7 класса, и брата, ученика 5 класса, исключили из пионеров и членов Осовиахима. В том же году после окончания десятилетки меня не приняли в Томский индустриальный институт, также из-за отца.

Но, будучи свидетелем и даже посильным участником электрификации нашего села в 1935 г., что совпало с началом изучения мной курса физики, знакомства с тезисом Ленина о том, что Коммунизм есть Советская власть тише электрификация всей страны, а также с вступлением меня в комсомол - все это определило и выбор своей специальности - электрика, которой я придавал всегда это партийное значение.

Переждав год, в 1939 г. я все-таки поступил на энергетический факультет Томского индустриального института, который и закончил в 1944 году.

Перед назначением на работу я и мои двое друзей - комсомольцев попросили направить нас на работу по восстановлению промышленности западных районов страны, разрушенной немецкими захватчиками. (В комсомоле меня восстановили в 1939 г. - "Комсомольская правда" помогла).

Я получил назначение в Харьков, где поступил на работу в организацию, занимающуюся монтажом электростанции, на должность мастера монтажного участка на Харьковской ГЭС № 3, где работал до 1952 г., проработал мастером, нач. монтажного участка, инженером по технадзору.

С 1945 по 48 г. трижды избирался секретарем комитета комсомола, в 1946 году принят в кандидаты, а в 1948 г. в члены КПСС. В 1948 г. окончил Вечерний университет Марксизма.

Видя насколько трудно с энергоснабжением Харькова, я 6 лет не получал отпуска, стараясь своим трудом ускорить монтажные работы.

После получения назначения в Харьков, я заставил свою мать продать свой домик и перебраться в Харьков, вместе со всей семьей.

В 1949 г. мой брат Игорь, 1927 года рождения, студент I курса Харьковского техникума, был арестован органами МГБ и осужден на 10 лет за антисоветскую агитацию и хранение оружия.

Вскоре выяснилось его участие в краже с группой однолеток. Их всех судил Харьковский военный трибунал и присудил каждого к 25 годам ИТЛ, обвинив их в измене родине, антисоветской агитации, бандитизме, хранении оружия и т. д.

В результате ходатайств родителей, Киевский военный трибунал пересмотрел дело, снизил меру наказания до 12 лет, а с применением амнистии от 27 марта 1953 г. наказание еще уменьшено вдвое, т. е. он должен был быть освобожден еще 23 августа с. г.

Приговором Трибунала КВО1 отбрасывались всякие политические преступления и обвинения как не состоятельные и своим письмом от 9 июня 55 г. трибунал обратился к Харьковскому областному

' Киевский военный округ.

347

суду с рекомендацией пересмотреть свое решение (письмо за № 0358 от 9 июня).

Однако прокурор Харьковской области по спецвопросам Мароков, видимо защищая честь мундира, сказал мне, что моему брату придется отсидеть 10 лет по приговору облсуда.

30/VIII - с. г. я в заявлении к прокурору УССР через его помощника т. Утину обратился с просьбой пересмотреть дело, не получив ответа, я через месяц написал заявление на имя прокурора УССР лично, а ответа до сих пор не имею. [...]

Моя мать в 1954 г. после длительной переписки по розыску отца, получила официальный устный ответ, что Главное Управление лагерей Союза ССР, несмотря на все возможные принятые меры, никаких сведений о моем отце не имеет.

У меня уже нет сил оправдываться то за отца, то за брата, я не могу смотреть в глаза матери, в которых светится действительно ужас всегда, когда я прихожу домой позже 10 часов, не предупредив ее, я не могу равнодушно наблюдать, как старшая сестра становится душевно больным человеком, как младшая сестра сохнет, так как не могла сойтись с человеком только из-за (он военный).

Я прошу Вас дать указание еще раз проверить, где мой отец, заставить Киевскую прокуратуру пересмотреть дело брата [...]

Я хочу нормальных условий работы, жизни, учебы для себя и своей семьи.

И, наконец, прошу снять с меня последний грех с моей души: в 1941-42 гг., когда было плохо на фронте и когда уходили на фронт мои лучшие друзья - сибиряки и когда трижды производился набор в сибирские стрелковые добровольческие дивизии, я обманул военкомат, скрыв, что правый глаз у меня с детства имеет 10% годности по зрению, т. к. хотел попасть на фронт. Стреляю я хорошо, и с левого [глаза выбиваю] 94 очка из 100.

До сих пор я об этом молчал, т. к. не знаю, не усмотрят ли местные власти [в этом] какой-либо злой политический [умысел].

Хотелось бы мне это письмо отредактировать, переписать, но я уже успел побывать в Каховке, утвердить свои рацпредложения, вернуться и попасть в колхоз на уборочную, так что прошу извинить, нет времени ни для переписывания, ни для дальнейшей задержки.

г. Харьков. Энергетическая, 4 кв. 64.

Бримерберг Виталий Петрович

Копия верна: Прокурор отдела по спецделам Подпись

Архив УФСБ Томской области. Д. П-1273. Л.5-8. Заверенная копия. Машинопись.

Пропуск в тексте документа.

348

№ 135

ЗАЯВЛЕНИЕ

О. X. Прокопенко в Главную военную прокуратуру СССР о реабилитации

14 декабря 1955 г.

г. Кисловодск Главному Военному прокурору От Прокопенко Осанны Христофоровны, прож. в гор. Кисловодское, Первомайский проспект 10, кв. Сусановой

ЗАЯВЛЕНИЕ

В течение 20 лет я неоднократно обращалась к органам Прокуратуры с просьбой разобрать мое дело, но ответы были одни: "Пересмотру не подлежит".

Вера в справедливость Советского правосудия и надежда, что рано или поздно я буду услышана, закаляли меня, и я, перенеся незаслуженно 20 лет тюрем, лагерей и ссылки, испив всю горечь жизни, потеряв здоровье, все же жила, так как во мне теплилась та искра надежды, которая при справедливом разборе моего дела вернула бы меня снова в свое родное социалистическое общество.

Контрев. враги народа - Берия и их сообщники понесли должное, я твердо верю, что дело мое будет пересматриваться, и я буду реабилитирована.

Первый ответ на мое заявление - это Ваш ответ от 18/1 54 г. за № 2/6 г. 15735-38, в котором было сказано: "Заявление проверяется и о результатах будет сообщено".

Вслед за этим я получила от Вас ответ на мое заявление, посланное на имя товарища ВОРОШИЛОВА, с тем же текстом.

Я не могу молчать, зная, что Партия и Правительство не допустят, чтобы люди невиновно несли кару, я снова запросила Вас, - Военного Прокурора, и опять получила ответ: "Проверяется".

Из предпоследнего Вашего ответа от 03.12.54 г. за № 2/2 15735-34 я поняла, что жалоба моя проверяется, и как Прокуратура сообщила: "Еще не закончена".

9.2.55 г. я еще раз обратилась к Вам с просьбой ускорить разбор моего дела, и 17 марта 1955 г. за № 9/15735-38 получила ответ: "Проверяется".

Прошло 8 месяцев напряженных ожиданий, за что и во имя чего я должна была 20 лет невиновно страдать и даже терпеть, когда казалось, вопросы ясны, я не могу добиться справедливости.

8 месяцев со дня получения последнего ответа Вашего и 2 года, как проверяется мое дело, срок достаточный.

Я писала, что после ареста моего мужа, Прокопенко Максима Ивановича, бывш. члена партии с 1912 года, участника баррикадных

349

боев в дни Великой Октябрьской революции, чистого идейного ленинца, рабочего токаря и потомственного пролетария я, как его жена, была в 1935 году выслана из Москвы на пристань Каргасок Нарымского края на 5 лет.

Я не верю в виновность Прокопенко М. И. и по заявлениям (он был осужден Особ. Совещ. на 5 лет) и личному общению с ним я убеждена, что он стал жертвой, ибо никогда не был участником ни в группировках, ни в оппозиции.

В 1937 г., будучи в ссылке, я подверглась вновь терзаниям. 2 марта 1937 г. была арестована. Следствие велось в Новосибирске, и моим следователем был начальник МГБ пристани Каргасок Галдилин, где я была в ссылке. Галдилин настаивал подписать список лиц, абсолютно мне не знакомых.

"Вы их не знаете, они в Томске, подпишите, для Вас же будет легче", - слова Галдилина.

Я не могла пойти на гнусное дело и решительно отказалась подписать, тогда Галдилин нашел новое обвинение о связи, якобы, моей с врагами народа Бемом, Солоновичем.

Галдилин, будучи н[ачальни]к[ом] МГБ прист[ни] Каргасок1, прекрасно знал всю подноготную моей жизни, знал прекрасно, что ни с Бемом, ни с Солоновичем связь не держала.

Обвинение в том, что [я], якобы, завербована к-р элементами, настолько фальшиво, что достаточно вникнуть в суть дела и разобрать его, как нелепость клеветнических обвинений будет ясна.

Отсюда вся ложь обвиняющих меня по ст. 58 п. 10-11, что я подписала по окончании следствия, а по обвинительному заключению Воен. сессии обвинялась по ст. 58 п. через 17-8-11.

Теперь, когда к-р лицо Берия и его сообщников вскрылось, я поняла, что я была жертвой врагов народа.

Несмотря на отрицание предъявленных обвинений, все же я была осуждена на 10 лет.

В 1954 г. я из ссылки освобождена, и имея ограничение в паспорте, не могу не только работать, но и лишена возможности получать пенсию.

Я прошу еще раз убедительно ускорить разбор моего дела, поскольку справедливое разрешение моего дела - это полная моя реабилитация, что я достойна, как честная советская учительница, проработавшая 17 лет на этом поприще.

Жду Вашего решения.

Подпись (Прокопенко О. X.)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-2517. Л. 336-338. Подлинник. Машинопись.

Так в документе. Правильно: начальник Каргасокского райотделения НКВД.

350

№ 136

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА бывшего начальника Нарымского окружного отдела НКВД Н. А. Ульянова

11 февраля 1956 г. г. Кострома

1956 г. февраля месяца 11 дня. Я, следователь отдела кадров У КГБ лейтенант ХОХРИН допросил в качестве свидетеля -

Ульянова Николая Алексеевича, 1897 г. рождения, уроженца с. Красноярское, Поспелихинского р-на, Алтайского края, русского, гражданина СССР, члена КПСС с 1924 года, с незаконченным средним образованием, пенсионера КГБ.

Об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст. ст. 92 и 95 УК РСФСР предупрежден. УЛЬЯНОВ.

ВОПРОС: В 1938 г. Нарымским окротделом НКВД, где Вы являлись врио начальника, было арестовано и привлечено к уголовной ответственности 125 человек, в том числе ИЗМАИЛОВ, КАФТАНЕЦ и другие, как участники контрреволюционной эсеровско-монархической повстанческо-террористической организации, созданной по заданию "РОВС". Помните ли это?

ОТВЕТ: В период 1938 г. в Нарымском окротделе НКВД действительно имелись следственные дела на участников "РОВС", но кто конкретно проходил по данным делам, в настоящее время я не помню за давностью времени. Следует отметить, что дела на участников "РОВС" в производстве Нарымского окротдела имелись ив 1937 г., то есть до моего приезда.

ВОПРОС: Какие имелись материалы в Нарымском окротделе НКВД о существовании контрреволюционной эсеровско-монархической повстанческо-террористической организации и принадлежности к ней ИЗМАЙЛОВА, КАФТАНЕЦ и других? Где эти материалы могут находиться в настоящее время?

ОТВЕТ: Как я уже показал выше, за давностью времени я не помню о наличии данного дела и проходящих по нему лицах, а поэтому сказать, какие материалы послужили основанием к их аресту, не могу. Следствие по всем делам в этот период в окротделе вел и руководил им командированный из Новосибирского Управления НКВД ВОЛКОВ, который может более подробно рассказать по данному вопросу. В то время как правило мы направляли материалы в Новосибирское Управление НКВД для получения предварительной санкции на арест, а оттуда получали разрешение по телеграфу, после чего санкционировал аресты прокурор округа. Поэтому я считаю, что материалы, послужившие основанием к аресту ИЗМАЙЛОВА и других, должны находиться в городе Новосибирске.

351

ВОПРОС: Почему справки на арест составлены на 174 человека, а по делу арестовано 125 человек? Привлекались ли к уголовной ответственности остальные 49 человек?

ОТВЕТ: На данный вопрос ответить не могу, так как не помню.

ВОПРОС: Чем желаете дополнить свои показания?

ОТВЕТ: Дополнить свои показания больше ничем не желаю. Протокол мною прочитан, записано с моих слов правильно.

Ульянов

п/п Допросил: Следователь ОК УКГБ по Костромской области лейтенант (Хохрин)

Верно: Ст. следователь следотдела УКГБ при СМ СССР по Томской области

капитан (Спраговский)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-1275. Л.356-357. Заверенная копия. Машинопись.

№ 137 ПРОТЕСТ

Военного прокурора СибВО в трибунал СибВО об отмене приговора Тройки УНКВД Новосибирской области от 2 октября 1938 г. по делу В. И. Тица и др.

3 апреля 1956 г. г. Новосибирск Секретно.

2 октября 1938 года Тройкой УНКВД по Новосибирской области были осуждены по ст. ст. 58-2, 58-6, 58-8, 58-9, 58-10 и 58-11 УК РСФСР к ВМН - расстрелу -

1. ТИЦ Вильгельм Исаакович, 1891 г. рождения, уроженец Немецкой колонии Темпельгоф Пятигорского района, Северо-Кавказского края, немец, беспартийный, образование низшее, до ареста член сельхозартели "Весна" в пос. Поротниково, Бакчарского района, Томской области.

2. ТИЦ Гертруда Дмитриевна, 1893 года рождения, уроженка немецкой колонии Темпельгоф Пятигорского района, Северо-Кавказского края, немка, беспартийная, образование среднее, до ареста работала учителем семилетней школы в пос. Поротниково, Бакчарского района, Томской области.

3. КАРГЕР Яков Освальдович, 1912 года рождения, уроженец села Студеные ключи Кошкинского р-на, Куйбышевской области, немец, до ареста работал шофером Галкинской МТС, Бакчарского района, Томской области.

352

4. РАЙБЕР Андрей Яковлевич, 1897 года рождения, уроженец села Писковатка, Саратовской губернии, немец, беспартийный, малограмотный, до ареста член сельхозартели "Рот-Фронт" в пос. Гринвальд Бакчарского района, Томской области.

5. БЕНЦЕЛЬ Александр Адамович, 1899 года рождения, уроженец села Писковатка Саратовской губернии, немец, беспартийный, малограмотный, до ареста член сельхозартели "Рот-Фронт" в поселке Гринвальд, Бакчарского района, Томской области.

6. ШВАРЦКОП Иван Иванович, 1888 года рождения, уроженец села Гололобовка Саратовской губернии, немец, беспартийный, малограмотный, до ареста член сельхозартели "Рот-Фронт" в пос. Гринвальд, Бакчарского района, Томской области.

7. ШВАРЦКОП Андрей Васильевич, 1895 года рождения, уроженец села Подсосновка, Славгородского округа, б. Томской губернии, немец, беспартийный, образование 7 классов, до ареста член сельхозартели "Рот-Фронт" в пос. Гринвальд, Бакчарского района, Томской области.

8. ШТРОМБЕРГЕР Карл Александрович, 1905 г. рождения, уроженец села Самарка, Локтевского района, Новосибирской области, немец, беспартийный, малограмотный, до ареста член сельхозартели "Рот-Фронт" в пос. Гринвальд, Бакчарского района, Томской области.

9. БОЛЬЦ Иван Иванович, 1901 года рождения, уроженец села Самарка, Локтевского района, Новосибирской области, немец, беспартийный, малограмотный, до ареста член сельхозартели Гринвальд, Бакчарского района, Томской области.

10. ВЕБЕР Иосиф Антонович, 1896 года рождения, уроженец села Луиз, Мариентальского кантона республики Немцево-Поволжье1, немец, беспартийный, образование 4 класса, до ареста проживал в пос. Богатыревка, Бакчарского района, Томской области, единоличник.

11. ГЕРТ Яков Андреевич, 1887 года рождения, уроженец с. Усолиха, Камышинского уезда, Саратовской губернии, немец, беспартийный, малограмотный, до ареста член сельхозартели "Андрама" в пос. Богатыревка Бакчарского района, Томской области.

12. ГААС Василий Кондратьевич, 1883 года рождения, уроженец села Найтенгроф, Камышинского уезда, Саратовской губернии, немец, беспартийный, образование 7 классов, до ареста член сельхозартели "Рот-Фронт" в пос. Гринвальд, Бакчарского района, Томской области.

ТИЦ и другие были арестованы в июне 1938 года Нарымским окружным отделом НКВД.

По обвинительному заключению всем перечисленным выше лицам было вменено в вину то, что они являлись участниками шпионско-диверсионной повстанческой организации, созданной германской разведкой.

Так в документе.

353

Постановление Тройки НКВД по Новосибирской области в отношении ТИЦ и др. подлежит отмене, а дело прекращению по следующим основаниям:

Ко дню ареста этих лиц никаких компрометирующих сведений об их антисоветской деятельности не было (л. д. 183).

На предварительном следствии все осужденные по данному делу виновными себя хотя и признали, однако эти их показания не могут быть признаны объективными, так как никакими другими доказательствами подтверждены не были и находятся в явном противоречии с фактическими обстоятельствами дела.

Так, из показаний ТИЦ В. И. следует, что он в антисоветскую организацию был завербован своим родственником ДИКОМ Д. Д. Однако никаких сведений о судьбе последнего не имеется (л. д. 186).

ШВАРЦКОП А. В. и ГААС показали, что они вовлекли в антисоветскую организацию соответственно ГОУ, ГОКА и КРИХЕР П. А., сведений на которых также не имеется (л. д. 184-185).

Центральный государственный особый архив МВД СССР также никакими материалами о принадлежности указанных лиц к агентуре иностранных разведок не располагает (л. д. 192-200).

Не нашли своего подтверждения и вмененные им в вину поджоги пихтового завода, льносушилки, кузницы, отравление лошадей и других объектов. Допрошенные по этому вопросу в качестве свидетелей АНДРЕЕВСКИХ П. Г., РЯШЕНЦЕВ И. П., ЧЕРНЫХ М. В., КЛАС-СЕН И. И., ТАСКАЕВ Г. С. и КИЛИН И. К. полностью опровергли это обвинение, указав что таких фактов не было. В то же время эти свидетели, хорошо знавшие осужденных до ареста, охарактеризовали их с положительной стороны (л. д.204-218).

Проверкой также установлено, что бывший начальник Нарымского окротдела НКВД УЛЬЯНОВ и оперуполномоченный того же отдела КАЛИНИН, руководившие следствием по данному делу, допускали фальсификацию этой категории дел (л. д. 203).

Таким образом, не усматривая в действиях ТИЦ и других состава преступления, руководствуясь ст. 25 Положения о прокурорском надзоре в СССР и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1955 года, -

ПРОШУ:

Постановление Тройки УНКВД по Новосибирской области от 2 октября 1938 года в отношении -

1. ТИЦ Вильгельма Исааковича

2. ТИЦ Гертруды Дмитриевны

3. КАРГЕР Якова Освальдовича

4. РАЙБЕР Андрея Яковлевича

5. БЕНЦЕЛЬ Александра Адамовича

6. ШВАРЦКОП Ивана Ивановича

7. ШВАРЦКОП Андрея Васильевича

8. ШТРОМБЕРГЕР Карла Александровича

9. БОЛЬЦ Ивана Ивановича

10. ВЕБЕР Иосифа Антоновича

354

11. ГЕРТ Якова Андреевича 12.ГААС Василия Кондратьевича -

отменить и дело на них прекратить за отсутствием в их действиях состава преступления.

Военный Прокурор СИБВО

полковник юстиции Подпись (П. Орлов)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-3199. Л.219-222. Подлинник. Машинопись.

№ 138

ЗАЯВЛЕНИЕ О. И. Клочановой Генеральному прокурору СССР о пересмотре уголовного дела мужа В. Н. Клочанова

6 апреля 1956 г. г. Томск

ЖАЛОБА

Прошу разобрать мою жалобу.

8 февраля 1938 года мой муж Клочанов Виктор Николаевич, рождения 1902 года, был арестован органами НКВД города Томска и до настоящего времени о его судьбе ничего не известно.

Он по специальности инженер-строитель, б/партийный, окончил в 1929 в г. Томске Политехнический институт. Являясь уроженцем г. Томска, он все годы до его ареста учился и после этого работал безвыездно в г. Томске. Последним местом его работы была Томская ф-ка карандашной дощечки. Учитывая его год рождения, он ясно не мог состоять в каких-либо дореволюционных партиях, также не служил в какой-либо армии. И до настоящего для меня как ныне совершенно не ясна причина его ареста, а также и дальнейшая его судьба.

Прошу Вас дать указание о пересмотре его дела, поставив меня об этом в известность и хотя бы уже поздно, но хотелось бы, чтобы справедливость восторжествовала.

Подпись (О. Клочанова)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-2257. Л.257. Подлинник. Машинопись.

355

№ 139

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА бывшего сотрудника уголовного розыска Нарымского окротдела НКВД АЛ). Смирнова

11 апреля 1956 г. г. Томск

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Допрос начат 11 апреля 1956 г. 15 час.00 мин. Окончен 11 апреля 1956 г.

Я, старший следователь следственного отдела УКГБ по Томской области старший лейтенант СПРАГОВСКИЙ, допросил в качестве свидетеля -

СМИРНОВА Александра Васильевича, 1903 г. рождения, уроженца г. Верхотурье Свердловской области, гражданина СССР, с низшим образованием, русского, из служащих, проживающего в г. Томске, ул. Вершинина № 27 кв. 2

Об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за заведомо ложные показания предупрежден по ст. 92 и ст. 95 УК РСФСР: - СМИРНОВ

ВОПРОС - Вы работали в бывшем Нарымском окротделе НКВД?

ОТВЕТ - Да, работал.

ВОПРОС - Какой период времени?

ОТВЕТ-С 1932 по 1944 г.

ВОПРОС - В качестве кого Вы работали в 1937-1938 г. г.?

ОТВЕТ - В 1937-1938 г. г. я работал начальником отделения уголовного розыска Нарымского окротдела милиции.

ВОПРОС - Вы принимали участие в расследовании дел на участников контрреволюционных организаций, ликвидированных в 1937-1938 г. г. бывшим Нарымским окротделом НКВД?

ОТВЕТ - Да, принимал.

ВОПРОС - В чем конкретно выражалось Ваше участие?

ОТВЕТ - В допросах отдельных лиц, привлеченных к уголовной ответственности за участие в контрреволюционных организациях.

ВОПРОС - Какими материалами располагали Вы о существовании в Нарымском округе контрреволюционных организаций, в причастности к которым обвинялись арестованные граждане.

ОТВЕТ - По тем делам, где я принимал участие в допросах арестованных, имелись постановления об избрании меры пресечения и предъявления обвинения того или другого арестованного к какой-либо контрреволюционной организации и его практической деятельности. Другими материалами при допросах я не располагал. Были ли таковые в окротделе я не знаю.

ВОПРОС - На основании каких материалов производились аресты граждан?

ОТВЕТ - Не знаю. С такими документами я знаком не был.

356

ВОПРОС - Вам предъявляется для ознакомления архивно-следственное дело № 4648 на 120 человек, привлеченных к уголовной ответственности Нарымским окротделом в 1938 г. Допрос ДРАТВ И-НА Владимира Амбросевича 8 марта 1938 г. (л.д. 107) осуществлялся сотрудником Нарымского окротдела НКВД СМИРНОВЫМ. Вами был допрошен ДРАТВИН?

ОТВЕТ - Ознакомившись с протоколом допроса ДРАТВИНА Владимира Амбросиезича1, привлеченного по предъявленному мне делу, я вижу, что его допрос осуществлялся мною.

ВОПРОС - На основании каких данных Вы ставили перед ДРАТ-ВИНЫМ вопрос о причастности его к контрреволюционной кадетско-монархической организации, готовившей вооруженное восстание?

ОТВЕТ - На основании каких данных ставился такой вопрос перед обвиняемым ДРАТВИНЫМ я сейчас не помню. Следствием по делу тогда руководил старший группы, который давал мне указания, в каком направлении вести допрос арестованного.

ВОПРОС - Признательные показания ДРАТВИНА фиксировались с его слов?

ОТВЕТ - Не помню.

ВОПРОС - Допрошенные в качестве свидетелей бывшие сотрудники Нарымского окротдела НКВД ФИЛИППОВИЧ Сергей Федорович и ДОЦЕНКО Иван Пантелеевич показали, что допрос арестованных и привлеченных по настоящему делу, осуществлялся ими по схеме, выработанной руководством окротдела, а показания обвиняемых в протоколах фиксировались необъективно, то есть протоколы писались по стандарту. Это верно?

ОТВЕТ - Возможно они и получали такие указания, но я лично никакой схемы не видел. В практике тогда протоколы допроса писались с учетом данных на других обвиняемых, т. е. учитывались показания вербовщика и завербованного. Записи производились, конечно, не со слов обвиняемого. Обвиняемые же, как правило, говорили "пишите все, что хотите" и подписывали протоколы. В то время был такой порядок ведения дел.

ВОПРОС - Следовательно, признательные показания обвиняемых о причастности их к контрреволюционным организациям и о их практической деятельно*™ измышлялись работниками следствия?

ОТВЕТ - Да, на этот счет были соответствующие указания руководства окротдела и Управления НКВД.

ВОПРОС - Кто был начальником Нармыского окротдела НКВД в 1937 и 1938 годах?

ОТВЕТ - В 1937 г. был Мартон, а затем Ульянов.

ВОПРОС - Вам предъявляется для ознакомления архивно-следственное дело № 4383, по которому Вами допрошены КОВЫР-КИН Степан Яковлевич2 и другие, всего 9 человек. Все обвиняемые,

1 Арестован в 1938 г. Расстрелян.

2 Арестован в 1938 г. Расстрелян.

357

как это видно из содержания их допроса, признали себя виновными в причастности к контрреволюционной кадетско-монархической организации и совершении ряда вредительских и диверсионных актов, а также в проведении антисоветской агитации. Объективно были записаны показания этих обвиняемых?

ОТВЕТ - В лицо этих обвиняемых я не помню. Судя про протоколам их допроса, я могу сказать, что показания их записаны необъективно. Показания одного обвиняемого подгонялись под показания другого. Акты вредительской и диверсионной деятельности, а также факты антисоветской агитации, если и были, то в процессе следствия они не исследовались.

ВОПРОС - Вам предъявляется для ознакомления архивно-следственное дело № 830432 по обвинению граждан немецкой национальности в количестве 76 человек. По делу Вами были допрошены ДИКМАН Вильгельм Вильгельмович1 и другие, всего 8 человек. Все они дали признательные показания о причастности к контрреволюционной немецко-фашистской шпионско-диверсионной, повстанческо-террористической организации, существовавшей в Нарыме. Эти показания соответствуют действительности?

ОТВЕТ - Ознакомившись с делом, я могу пояснить, что показания ДИКМАНА и других, допрошенных мною, носят необъективный характер. Протоколы допроса составлялись таким же порядком, как и по тем делам, о которых я сказал выше. По некоторой части немцев, как мне помнится, были дела оперативного учета, которые я мог использовать в следствии.

ВОПРОС - Обвиняемого ДИКМАНА Вы припоминаете?

ОТВЕТ - Нет, не помню.

ВОПРОС - Вам предъявляются для ознакомления архивно-следственные дела № 674741 и 797451 на участников так называемой "Польской организации войсковой". По делу № 674741 Вами допрошены Жаболовский Иван Иванович и другие, всего 9 человек, по делу № 797451 - Верняковский Павел Адамович" и другие, всего три человека. Протоколы допроса этих обвиняемых напечатаны на машинке и подписаны обвиняемыми. Показания всех обвиняемых носят однообразный признательный характер. Соответствуют ли они действительности?

ОТВЕТ - По эти делам допрос обвиняемых производился таким же образом как и по предыдущим. Судя по тому, что протоколы печатались на машинке, трудно сказать сам ли я допрашивал этих обвиняемых. Вероятно протоколы были составлены другими работниками, а я их подписал. Признательные показания всех этих обвиняемых, конечно, нельзя считать объективными. Помню к "Польской организации войсковой" причисляли в основном поляков. На этот счет тоже были указания свыше.

* Арестован в 1938 г. Расстрелян.

358

ВОПРОС - Вы сознавали преступный характер ведения следственных дел таким образом, как об этом Вы сейчас показали?

ОТВЕТ — До тех пор, пока не начали арестовывать самих сотрудников НКВД, я считал, что борьба с контрреволюцией, как об этом гласили приказы и указания из центра, ведется законно. Арестованные были, в основном, бывшие кулаки, офицеры, белогвардейцы, колчаковцы и тому подобные. Изоляция их, я считал, была необходима. Что касается самой практики расследования дел на арестованных, то она была узаконена. Дела вели упрощенным способом, что в то время считалось правильным. Допросы свидетелей, очные ставки, сбор каких-либо доказательств не практиковались. Достаточно было признательных показаний обвиняемого. С точки зрения сегодняшнего дня при расследовании дел в 1937-1938 гг. конечно допускались грубейшие нарушения соцзаконности.

ВОПРОС - Чем желаете дополнить свои показания?

ОТВЕТ - Нет.

Протокол мною прочитан, записан с моих слов верно

Смирнов

Допросил: п/п ст. следователь следотдела УКГБ при СМ СССР по Томской области

ст. лейтенант Спраговский

Верно: подлинный в арх. след. деле № 4648

ст. след. Подпись [Спраговский]

Архив УФСБ Томской области. Д. П-2612. Л. 612-615. Заверенная копия. Машинопись

№ 140

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА бывшего сотрудника Нарымского окружного отдела НКВД Г. Н. Худякова

27 апреля 1956 г. г. Томск

Об ответственности за дачу заведомо ложных показаний предупрежден по ст. 95 УК РСФСР.

Худяков

ВОПРОС: В органах НКВД в 1937-38 годах Вы работали?

ОТВЕТ: Да, работал. Весь 1937 год и до июля или августа 1938 года я работал в должности секретаря Кривошеинского РО НКВД, а затем до конца 1938 года помощником оперуполномоченного Нарымского окротдела НКВД.

ВОПРОС: В следствии по делам на арестованных в эти годы за контрреволюционные преступления Вы участвовали?

359

ОТВЕТ: Помню, что в конце 1937 года или в начале 1938 года я участвовал в следствии по одному или двум делам на арестованных за контрреволюционные преступления. Тогда я работал секретарем рай-отделения.

ВОПРОС: Кем Вы были привлечены для участия в следствии?

ОТВЕТ: Кто меня назначал для ведения следствия по делам на арестованных я за давностью времени не помню.

ВОПРОС: Вы принимали участие в следствии по делу на Бример-берга Петра Христофоровича, Чесновского Адама Ивановича, Черных Адама Ивановича, Вайвод Устина Тимофеевича и других, всего 125 человек, граждан латгальской национальности, арестованных Нарымским окротделом НКВД в феврале 1938 года в Кривошеинском и других районах Нарымского округа и обвинявшихся за участие в латышской националистической повстанческой организации, именовавшейся "партия святых", за проводимую ими диверсионную, вредительскую деятельность и антисоветскую агитацию?

ОТВЕТ: Фамилий тех арестованных, которых я допрашивал, я сейчас не помню и не помню, принимал ли я участие в следствии по делу на латгальцев, обвинявшихся за участие в латышской националистической повстанческой организации, именовавшейся "партия святых". Я вообще не помню, были ли дела на участников так называемой "партии святых".

ВОПРОС: Вам предъявляется для ознакомления архивно-следственное дело № 797100 в трех томах на 125 человек, осужденных за участие в контрреволюционной латышской националистической повстанческой организации "партии святых", а также за шпионскую, вредительскую, диверсионную деятельность и антисоветскую агитацию.1 Что Вы можете пояснить по этому делу?

ОТВЕТ: Ознакомившись с материалами архивно-следственного дела № 797100 на Бримерберга Петра Христофоровича и других, всего на 125 человек, я могу пояснить следующее. Судя по материалам дела, арестованных Чесновского Адама Ивановича, Черных Адама Ивановича, Вайвод Устина Тимофеевича, Пизель Петра Антоновича, Гуль-бинского Ивана Сидоровича, Штыкина Станислава Адамовича, Лагзи-на Ивана Мартыновича, Вайвод Норберта Карловича, Долгий Казимира Осиповича, Грейжа Осипа Дементьевича, Зарина Ивана Варфоломеевича и Кузьмина Ивана Алексеевича допрашивал я. Однако этих арестованных я сейчас не помню.

ВОПРОС: Допускались ли Вами нарушения соцзаконности при допросе названных выше арестованных?

ОТВЕТ: Нет, я лично никаких нарушений соцзаконности при допросе арестованных вообще и в частности этих арестованных не допускал.

ВОПРОС: Из показаний арестованных Чесновского А. И., Черных А. И., Вайвод У. Т. и других, которых Вы допрашивали, видно,

См. документ № 142.

360

что все они признали себя виновными в том, что являлись участниками контрреволюционной повстанческой латышской националистической организации, проводили вербовку новых лиц в эту организацию, вели антисоветскую агитацию, а некоторые занимались диверсионной деятельностью. Соответствуют ли действительности эти показания арестованных?

ОТВЕТ: Соответствуют ли действительности показания Чеснов-ского, Черных, Вайвода и других арестованных по этому делу, которых допрашивал я, я не знаю. Лично мне о существовании в бывшем Нарымском округе латышской националистической повстанческой организации известно не было. Я показания арестованных записывал с их слов без всяких принуждений к даче признательных показаний. Перед допросом этих арестованных мне были даны в отношении их копии протоколов допроса с признательными показаниями других арестованных и было предложено получить от своих арестованных признательные показания в разрезе тех показаний арестованных, копии протоколов допроса которых мне были даны. При этом мне было сказано, что арестованные, которых я должен допрашивать уже обработаны и легко пойдут на признание. Так было и в действительности. На все вопросы, которые я задавал арестованным, они давали признательные показания. Кто мне поручал допрашивать арестованных и говорил, что они уже обработаны, я не помню, мне кажется, что Луки-чев или Калинин.

ВОПРОС: Кем и каким образом проводилась обработка арестованных?

ОТВЕТ: Кем именно и каким образом обрабатывались арестованные для дачи признательных показаний, я не знаю. В то время я не был ни оперативным, ни следственным работником и как это делалось мне неизвестно. Я слышал от сотрудников Нарымского окротдела НКВД, но от кого именно не помню, что в камерах среди арестованных были так называемые "колуны", то есть люди, которые подготовляли арестованных к даче признательных показаний. Я же таких людей не знал, и как они готовили арестованных мне известно не было.

ВОПРОС: Большинству арестованных поэтому делу вменено в вину ряд фактов диверсионной и вредительской деятельности. Проверкой же установлено, что таких фактов в действительности не было. На каком основании арестованные обвинялись в этих, не совершенных ими преступлениях?

ОТВЕТ: Факты диверсионной и вредительской деятельности в вину арестованным были вменены на основании их показаний о совершении тех или иных вредительских или диверсионных актов.

Проверялись ли эти показания арестованных я не знаю, так как я только допрашивал арестованных и протоколы их допроса отдавал старшему следственной группы Лукичеву или Калинину. Они же мне говорили, что документы о совершении тех или иных актов диверсионной и вредительской деятельности, о которых дают показания арестованные, ими будут получены.

361

ВОПРОС: Вам не известно имелись ли в распоряжении органов следствия какие-либо доказательства о существовании в бывшем Нарымском округе повстанческой латышской националистической организации и об антисоветской деятельности арестованных по настоящему делу до их ареста?

ОТВЕТ: Имелись ли в распоряжении органов следствия какие-либо материалы о существовании в бывшем Нарымском округе латышской националистической повстанческой организации и об антисоветской деятельности 125 человек, привлеченных к уголовной ответственности по настоящему делу, до момента их ареста, я не знаю.

ВОПРОС: Участвовали ли Вы в следствии по делам на арестованных, обвинявшихся за участие и антисоветскую деятельность в составе контрреволюционной шпионско-диверсионной повстанческо-террористической "Польской организации войсковой" в 1937-38 годах?

ОТВЕТ: Я помню, что в Нарымском окротделе НКВД дела на арестованных в 1937-38 годах поляков за участие их в контрреволюционной повстанческой организации "Польской организации войсковой" велись, но вел ли я следствие на арестованных участников этой организации сейчас не помню.

ВОПРОС: Существовала ли такая организация в бывшем Нарымском округе?

ОТВЕТ: Существовала ли так называемая "Польская организация войсковая" в бывшем Нарымском округе я не знаю. Я о существовании такой организации слышал только из разговоров с сотрудниками НКВД, а также знал, что от некоторых арестованных о существовании ее получены признательные показания.

ВОПРОС: Вам предъявляется для ознакомления архивно-следственное дело № 797451 по обвинению Карпович Альфонса Владиславовича' и других, всего 40 человек, осужденных за участие в так называемой "Польской организации войсковой". Вы участвовали в следствии по этому делу?

ОТВЕТ: Как видно из имеющихся в деле документов, я в расследовании по нему также принимал некоторое участие - два раза допросил арестованного Сырус Павла Иосифовича2 и объявил ему об окончании следствия по делу.

ВОПРОС: Каким образом допрашивался Вами арестованный Сырус?

ОТВЕТ: Личность Сыруса я не помню, и как он много допрашивался, сказать не могу.

ВОПРОС: Вам предъявлено для ознакомления другое архивно-следственное дело за № 719103 по обвинению Шапельского Феликса Владимировича, Дорошкевича Василия Ефимовича3 и других, всего 15

1 Арестован в 1937 г. Расстрелян.

2 Арестован в 1938 г. Расстрелян.

3 Арестованы в 1938 г. Расстреляны.

362

человек, осужденных за участие в контрреволюционной националистической организации поляков. Что вы можете показать о своем участии в следствии по этому делу и каким образом оно велось?

ОТВЕТ: Из протоколов допроса на Шапельского Феликса Владимировича и Дорошкевич Василия Ефимовича видно, что их допрашивал я. Этих арестованных я совсем не представляю и как велось следствие по данному делу я не помню. Этих арестованных, также как Сы-руса и всех других, я, вероятно, допрашивал согласно имевшихся признательных показаний других арестованных. Надо полагать, что Ша-пельский, Дорошкевич и Сырус ко мне на допрос поступили тоже уже обработанными для дачи признательных показаний, а я им только предъявил имевшиеся в отношении их уликовые показания и записал ответы. О существовании контрреволюционной националистической организации поляков я тоже ничего не знал.

ВОПРОС: Известны ли Вам факты нарушения соцзаконности при ведении следствия в 1937-38 годах бывшими сотрудниками Нарымского окротдела НКВД Ульяновым, Мериновым, Волковым, Карповым, Кохом, Калининым и другими?

ОТВЕТ: В 1937 и 1938 годах следствие по делам на арестованных велось вообще упрощенным способом. Тогда же я никаких законов не знал и правильно ли велось следствие не представлял. Я тогда делал то, что мне было приказано.

ВОПРОС: Допрошенные в качестве свидетелей бывшие сотрудники Нарымского окротдела НКВД Филиппович Сергей Федорович, До-ценко Иван Пантелеевич, Смирнов Александр Васильевич и другие показали, что в 1937 и 1938 годах допрос арестованных производили по стандарту, показания их фиксировались в протоколы допроса необъективно, то есть не со слов арестованных, а так, как нужно было для следствия, что обвиняемые механически причислялись к той или иной контрреволюционной организации и им вменялись в вину несовершенные преступления. Что Вам известно об этом?

ОТВЕТ: Как я уже показал выше, мне о существовании антисоветских организаций в Нарымском округе известно не было. Как допрашивали и оформляли протокол допроса другие работники НКВД, я тоже не знаю, но мне, например, известно о таких фактах. Однажды я зашел в кабинет к одному из сотрудников Нарымского окротдела НКВД (кто это был теперь вспомнить не могу), который беседовал с арестованным, отказывающимся подписывать протокол допроса, так как в нем было записано то, чего не было в действительности. Этот сотрудник НКВД арестованному разъяснял что-то, что записано в протоколе его допроса в действительности не было и что это, как он заявил, мы и без тебя знаем. Но, далее говорил сотрудник НКВД, нам нужны такие показания для того, чтобы "утереть нос Германии", то есть в Министерство иностранных дел Германии предъявить документы о том, что Германия готовит войну против СССР и в нашей стране готовит повстанческие кадры. Далее сотрудник сказал арестованному, что если он и подпишет предъявленный ему протокол допроса, то ему все равно никакого наказания дано не будет. Чем закончился этот раз

363

говор я не знаю, так как я из кабинета сотрудника вышел. Другой факт. Весной 1938 года сотрудник окротдела Лукичев составил протокол допроса на бывшего работника Нарымского ОкрЗО Синицына или Птицына в то время, когда последний еще не был арестован, а находился в командировке в Кривошеинском районе. Протокол же допроса Синицына или Птицына, как обвиняемого содержал в себе якобы его признательные показания об антисоветской деятельности. Затем, когда Синицын или Птицын прибыл из командировки в Колпашево, его арестовали и сразу же в моем присутствии Лукичев предъявил ему уже готовый, отпечатанный на машинке протокол допроса. Читая этот протокол, Синицын или Птицын в начале делал пометки, где был записан вымысел. Лукичев спросил: "Что ты делаешь?" Арестованный ответил, что таких фактов, которые записаны в протокол, не было и он будет опровергать их в суде. Тогда Лукичев ему разъяснил, что его дело будет рассматриваться не судом, а тройкой без его присутствия и что ему без всякой канители лучше подписать протокол. Выслушав это, Синицын или Птицын не стал дальше читать протокол и его подписал. Судя по этим фактам, а также потому, что арестованные обрабатывались для дачи показаний в тюремной камере, я также понимаю, что следствие в 1937 и 1938 годах велось необъективно.

ВОПРОС: Чем Вы желаете дополнить свои показания?

ОТВЕТ: Дополнений к своим показаниям я не имею. Протокол допроса мною прочитан, с моих слов показания записаны верно.

Подпись Худяков

Допросил: Ст. следователь следотдела УКГБ при СМ СССР по Томской области

капитан Подпись (Челноков)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-1273. Л.348-355. Подлинник. Рукопись.

№ 141

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА бывшего сотрудника Нарымского окротдела НКВД С. П. Карпова

28 апреля 1956 г. г. Томск

Я, ст. следователь следотдела Управления КГБ по Томской области ст. лейтенант СПРАГОВСКИЙ допросил в качестве свидетеля

КАРПОВА Сафрона Петровича, 1912 года рождения, уроженца с. Яндобы, Аликовского района, Чувашской АССР, русского, гражданина СССР, члена КПСС с 1939 года, с высшим образованием, начальника особой инспекции УМВД по Томской области, проживающего в гор. Томске, по ул. Вершинина 17 "а".

364

Об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за заведомо ложные показания предупрежден по ст. ст. 92 и 95 УК РСФСР-Карпов

Вопрос: Вы работали в бывшем Нарымском окротделе НКВД?

Ответ: Да, работал.

Вопрос: Какой период времени?

Ответ: С мая 1937 года по октябрь 1940 года. С мая до ноября 1937 года был курсантом-практикантом, а с ноября был оперуполномоченным СПО Нарымского окротдела.

Вопрос: Вы принимали участие в расследовании дел на участников контрреволюционных организаций, ликвидированных Нарымским Окротделом НКВД в 1937-1938 годах?

Ответ: По поручению начальников групп я допрашивал отдельных арестованных по делам.

Вопрос: Вам предъявляется для ознакомления архивно-следственное дело № 797100 по обвинению БРИМЕРБЕРГА и других, в числе 125 человек. Допросы обвиняемых ШНЕПСТ Владимира Францевича и других, всего 29 человек, осуществлялись сотрудником Нарымского окротдела НКВД КАРПОВЫМ.

Вами были допрошены эти обвиняемые?

Ответ: Ознакомившись с материалами предъявленного мне дела, я вижу, что обвиняемые ШНЕПСТ и другие, всего 29 человек, были допрошены мною.

Вопрос: Соответствуют ли действительности показания этих обвиняемых о их причастности к контрреволюционной латышско-националистической диверсионно-повстанческой организации и совершении ими вредительских и диверсионных актов?

Ответ: Соответствуют ли действительности показания этих обвиняемых о причастности их к контрреволюционной латышско-националистической диверсионно-повстанческой организации и факты вредительской и диверсионной деятельности, записанные в их показаниях, я не знаю. Показания записывались со слов обвиняемых, в процессе следствия они не проверялись и этого никто не требовал, так как следствие велось упрощенным методом.

Вопрос: Из материалов дела видно, что 26 февраля 1938 года Вами было допрошено 10 обвиняемых и все они признали предъявленное им обвинение. Каким образом осуществлялся допрос этих обвиняемых?

Ответ: Допросы арестованных рядовыми следователями производились в соответствии с имеющейся схемой у представителя УНКВД по Новосибирской области ВОЛКОВА Андрея Матвеевича, возглавлявшего тогда следственную работу по этой линии в Нарымском Окротделе и начальника отделения КАЛИНИНА Николая Петровича. Последние давали следователям группы арестованных и схему, из которой усматривалось, кто из арестованных кого завербовал. Изредка давались протоколы вербовщиков, если таковые были, для использования при допросах. Допрос производился после вызова арестованного в служебный кабинет, где каждый арестованный давал показания. Получение признательных показаний о причастности к контрреволюци-

365

онной организации не составляло никаких трудностей, так как последние были обеспечены активной внутрикамерной разработкой. Агентами являлись основные вербовщики. Допрос арестованных в пределах 7-8 человек в течение суток считался нормальным явлением.

Вопрос: Проверкой материалов настоящего дела установлено, что факты диверсионной и вредительской деятельности, вмененные в вину обвиняемых, не имели место, а причастность обвиняемых к контрреволюционной латышской националистической организации опровергается собранными по делу доказательствами. Какими материалами Вы располагали при допросах обвиняемых?

Ответ: Какими материалами я располагал при допросах обвиняемых не помню.

Вопрос: Как видно из материалов этого же дела обвиняемые ГА-ГИН, ФУТЭНАН и другие, всего 27 человек, были ознакомлены с материалами дела лично Вами в день- 3 марта 1938 года. Предъявлялось ли все производство по делу этим обвиняемым при выполнении ст.206 УПК РСФСР?

Ответ: Обвиняемым при выполнении ст.206 УПК РСФСР предъявлялись только лишь показания самого обвиняемого и в лучшем случае протокол допроса его вербовщика.

Вопрос: Вам предъявляется для ознакомления архивно-следственное дело 4389 по обвинению ИЗМАЙЛОВА Михаила Ивановича и других, всего 125 человек, № 4689 по обвинению ЗУЕВА Федора Иосифовича и других, в том числе 120 человек, № 1544 по обвинению ЧЕРЕМИСИНА Василия Алексеевича и других, в числе 17 человек. По этим делам Вами допрошены ЛОГИНОВ Василий Ильич (арх. сл. дело № 4389 л. д. 113); КУЗНЕЦОВ Александр Апполонович и БОРОВИК Макарий Фомич (арх. сл. дело № 4648 л. д. 1136 и 1179); БОГДАНОВ Василий Кузьмич и другие, всего 7 человек' по делу № 1544. Эти лица обвинялись в причастности к контрреволюционной эсеровско-монархической кадетской организации. На основании каких данных Вами ставился вопрос перед обвиняемыми о причастности их к названной организации?

Ответ: На основании каких данных этим обвиняемым было предъявлено обвинение в причастности их к контрреволюционной эсеровско-монархической кадетской организации я сейчас не помню, но полагаю, что к моменту допроса обвиняемых и предъявления обвинения в отношении их имелись показания других обвиняемых- вербовщиков.

Вопрос: По делам на участников этой организации имелись схемы?

Ответ: По "РОВС" у была общая схема, но были ли схемы по делам, которые мне сейчас предъявлены, не знаю.

Вопрос: Вам предъявляется архивно-следственное дело № 830432 на участников контрреволюционной немецко-фашистской организации, по которому Вами допрошено пять обвиняемых и архивно

1 Арестованы в 1937—1938 гг. Расстреляны.

366

следственное дело № 651468 на участников харбино-японской контрреволюционной шпионско-диверсионной повстанческо-террористической организации, по которому Вами допрошены САПЕЛКИН Георгий Васильевич и ЧЕРНОВ Александр Владимирович'. Имелись ли в Нарымском окротделе НКВД материалы о существовании в Нарыме названных организаций?

Ответ: Архивно-следственные дела № 830432 и 651468 мне предъявлены. САПЕЛКИН и другие действительно допрошены мной. Были ли в Нарымском Окротделе НКВД материалы о существовании названных организаций, я не знаю.

Вопрос: Соответствуют ли действительности показания обвиняемых, которых Вы допрашивали по предъявленным Вам делам?

Ответ: Допрос обвиняемых по делам, которые мне были сейчас предъявлены, осуществлялись мною таким же образом, как и обвиняемых, которых я допрашивал по делу № 797100, о чем я показал выше. Соответствуют ли действительности показания этих обвиняемых, я не знаю.

Вопрос: Применялись ли Вами и другими работниками следствия меры физического воздействия при допросах арестованных?

Ответ: Меры физического воздействия я лично при допросах никогда не применял. Применялись ли другими работниками следствия не знаю.

Вопрос: Допрошены в качестве свидетелей бывшие сотрудники Нарымского НКВД ФИЛИППОВИЧ, ДОЦЕНКО и СМИРНОВ показали, что показания обвиняемых, привлеченных по делам за участие в контрреволюционных организациях, записывались не со слов обвиняемых, а измышлялись следователями. Что Вы Можете показать об этом?

Ответ: Обвиняемые о причастности к контрреволюционным организациям допрашивались в соответствии с имеющимися на них показаниями других обвиняемых, которые изобличали допрашиваемого в причастности к контрреволюционной организации. На основании их арестованные давали признательные показания. В отношении практической деятельности было прямое указание руководства, чтобы иметь показания обвиняемых в этой части. В этой связи практическая деятельность арестованных иногда измышлялась следователями.

Вопрос: Чем желаете дополнить свои показания?

Протокол мною прочитан, показания записаны с моих слов правильно.

Карпов

Допросил: Ст. следователь следотдела управления КГБ по Томской области ст. л-т. Спраговский

Архив УФСБ Томской области. Д. П-2612. Л.604-607. Заверенная копия. Машинопись.

' Арестованы в 1937 г. Расстреляны.

367